Ранним утром Арбок Перч снова был в храме и попросил, чтобы царица приняла его.
Мари-Луйс, едва он вошел, с грустью спросила:
— Отбываешь?
— Да, царица.
— И, конечно, хочешь взять с собой Ерес Эпит?..
— Она уже моя! — невольно вырвалось у него. — По своей воле!
— Ничего подобного! — голос царицы посуровел. — Она твоя по моей воле. Только по моей, по воле ее госпожи.
Арбок Перч облобызал руку царицы.
— О божественная, я вечно обязан тебе!
— Помни, что твоя Ерес Эпит также может отказать тебе, если… Однако я благословляю вас обоих. И хочу, чтобы ты не забывал, что уступаемую тебе дочь свою я оцениваю очень высокой ценой. А следовательно, ты обязан расплатиться…
Арбок Перч побледнел.
— Не жизнь ли мою попросишь взамен?.. Я готов и ее отдать, только молю тебя, царица, не теперь, ладно?..
— Ты должен быть со мной в моей войне с богами! Сейчас не отвечай. Я призову тебя, когда настанет час!..
Арбок Перч уехал и увез с собой хеттку Ерес Эпит.
* * *
Мари-Луйс возвратилась из паломничества в священную обитель бога Угура.
А спустя два дня армянское войско покинуло Нерик и пустилось в путь к столице, отяжеленное всем, что было отбито и захвачено у хеттов: и вещами, и скотом, и пленниками, которых не успели или не захотели распродать.
После паломничества Мари-Луйс казалась еще более опустошенной. Близость с супругом потеряна навсегда. Еще при первой встрече после возвращения из плена, когда жена решительно отстранилась от него, Каранни попытался, и не раз, сломить ее упорство, но Мари-Луйс твердо стояла на своем. А ему было особенно удивительно и даже больно, что по отношению к Нуар она проявляла откровенную и вполне искреннюю заботливость…
Снегу навалило по колено. Погода стояла суровая, морозная. С моря дул ледяной ветер. Пленники, спасаясь от него, зарывались в снег. Те, кого не удавалось поднять и погнать дальше, так и оставались в снегу.
Таги-Усак неотступно был при царице. Следил, чтобы она случайно не уснула и не упала с колесницы. То и дело плотнее укутывал ее меховыми шкурами поверх шубы.
Первым на их пути было селение Биатарич.
Вечерело, но весь народ вышел встречь войску-победителю с хлебом и вином. Несколько девчушек-подростков наигрывали на свирелях.
Таги-Усак приглядел хижину поприличнее, где царица могла бы передохнуть. Обиталище было устроено в каменной пещере. Вход в него узкий. Внутри темно и дымно, но тепло. И ребятишек полно, мал мала меньше: одеты в козлиные шкуры и узкие штаны. У женщин круглой формы головные уборы обшиты клыками и зубами разных животных. Земляной пол устлан войлоком и паласами.