Царевичу очень нравилось, что сисаканцы уважительны и добропорядочны, свято чтут долг и обязанность.
Из Диц Майри хорошо просматривалось довольно обширное поле, заботливо возделанное и уже засеянное.
Ночь провели за пиршеством.
Каранни специальной грамотой утвердил, что впредь Диц Майри объявляется городом.
Дальше путь лежал в Арцах.
Сисакан край лесистый, и потому местами колесницы рабам приходилось нести на себе сквозь бездорожную чащобу, а распряженных коней они при этом гнали перед собой…
Три дня довелось провести в долине реки Вараракн. Тут еще многие семьи и жили в пещерах, храмов не возводили, все обряды отправляли тоже в пещерах, а поклонялись, как правило, скалистым глыбам, дыбившимся у родников.
Каранни, весело улыбаясь, похлопал по плечу Каш Бихуни.
— Привез бы сюда с собою одну-другую из своих жен, глядишь, помолясь на эти священные скалы, одарил бы тебя потомством.
— Э-э, — засмеявшись, махнул рукой верховный военачальник, — уж если от такого быка, как я, нет плода, от камня и вовсе ждать нечего. Так уж суждено, прогневил, видно, бессмертных, они и карают…
На поклон к престолонаследнику явились старейшины родов, обитающих в окрестных горах. Одежда на них из козьих шкур, вид у всех решительный и непокорный.
— Где ваши жилища? — спросил Каранни.
В ответ заговорили все разом и очень громко:
— Вон в тех самых высоких скалах, государь наш, видишь? Где еще снег не стаял.
— Говорите потише, — попросил Каранни. — И не все разом.
Оглядев собравшихся, он обратился к тому, кто показался ему старше других:
— Ты говори. Один только ты.
— Мне говорить? — удивился человек. Сняв с головы козью шапку, он сунул ее под мышку, прокашлялся, чуть продвинулся вперед и… загремел как гром: — Я, который есть жертва бога Тибуна, я, постелью которому служит медвежья шкура, я, у коего семь жен и девяносто девять потомков, имею к тебе жалобу!..
При упоминании бога Тибуна Каш Бихуни насторожился. Этого бога почитают на его родине, расположенной у истока реки Тер Мадон. Неужели эти люди оттуда?.. Он обратился к громовержцу:
— Эй, раб Тибуна, ты родом откуда?
— Предки мои каскейцы, но они еще в седьмом колене до меня бежали со своих мест и угодили сюда.
— От кого бежали-то?
— Не знаю, господин. Да и неважно это сейчас. Не уводи разговора в сторону… Так вот о жалобе. — Он показал на стоявших в сторонке людей. — Наша жалоба на них. Они не кашки. Местные они, издревле здесь живут…
— Что, притесняют вас? — спросил Каранни.
— Да. Воры они. Скот у нас крадут. Девушек умыкают…
Обвиняемые тут же загалдели:
— Враки. Не верь им, государь. Безбожники они. Их бог — бездушный камень. Камню поклоняются. Разве это люди? Явились сюда, захватили наши и без того скудные пастбища и нас же называют ворами! Сами они воры. А что до девушек ихних, так ничего не поделаешь, сами бегут к нашим парням.