Нет, Анюсю эту вовсе не жаль, туда бы ей и дорога. Но когда принца допрашивать будут, присяга все честно рассказать заставит. И тогда ему прямая дорога не в Кизард, а в штрафники, что служат в самых глухих местах. И то если как принцу. А если суд постановит отнять амулет, тогда только в рудники. Нельзя по своей воле людей жизни лишать.
Хорошо, что все обошлось. Совсем пропал бы парень. Зак к нему как-то… привязался, что ли.
Обратно ехали молча и, прибыв в замок, сразу разошлись по своим комнатам.
Зак в спальне не задержался. Собрался и пошел в башню – Хаберу отчет отправлять. Но вначале постоял у дверей принца, убедился, что тот на месте.
А Танио замер не дыша, когда, переодевшись, шагнул к постели и внезапно обнаружил на подушке белый лепесток. Бдительно оглядел все вокруг – нет ли еще какого знака? Засомневался, а не из его ли собственных, длинных теперь, волос лепесток на подушку выпал? Вполне мог запутаться, когда он по лестнице с букетом в зубах лез. И теперь лежит тут, как нож, из раны вынутый, затаившуюся боль растравляя. На всякий случай, чисто интуитивно, принц сунул руку под подушку.
И, когда нащупал смятую в горошину бумажку, едва не вскрикнул от нахлынувших волной чувств. Неожиданное послание ученик лекаря разворачивал опасливо и бережно, как величайшую драгоценность, ощущая, как отчаянно, словно пойманная птица, рвется из груди нетерпеливое сердце.
На небрежно оторванном клочке стояло всего одно слово, словно кто-то выбросил ненужные обрывки, но для влюбленного сердца крохотная подсказка стала бесценным эликсиром жизни.
Теперь Танио больше не торопился, стремясь сделать все возможное, чтобы защитить свое неожиданное счастье. И на улицу не сразу побежал, вначале к Заку зашел. Вроде как поговорить. Однако мага в спальне не оказалось, пришлось план менять. Принц спустился в кухню, у кухарки пирожков набрал, сказал – сядет в беседке книжку читать. В беседке книгу открыл, пирог надкусанный рядом с остальными пристроил. Вроде как ненадолго отошел. В кустики, например. А сам по тропке к заветному дереву помчался. Вгорячах даже не заметил, как через стену перемахнул.
Встал, прислушался. Тишина. И в этой тишине кто-то за штанину – дерг.
Принц отпрыгнул, оглянулся, сидит пятнистый леший, смотрит укоризненно.
Ох. У парня враз отлегло от сердца, лешие травниц никогда не предают. А лешак развернулся и в кусты нырнул. Танио опрометью ринулся за ним. Вскоре вышли на полянку, тут на принца и нахлынуло. И обида давешняя, и надежды несбыточные… и ревность… и любовь…