– Камил, – вновь обернулся к упрямцу принц и уставился на него требовательным взглядом, – скажи правду, почему ты не ешь?
– Я сказал, – не глядя принцу в глаза, буркнул тот.
– Он не будет есть, – невнятно пробормотал Ишим, вгрызаясь в сочную кость.
– Почему? Ишим! Я кого спрашиваю! – разозлился Танио.
Он, значит, все силы отдал, перенервничал, Зака едва умолил, чтобы поднять из мертвецов этого упертого актеришку, и все лишь для того, чтобы потом смотреть, как пациент подыхает с голода?
– Он хозяина, – спешно проглотив недожеванный кусок, объяснил Ишим, – врагом считает.
– Ну и что?
– В доме врага не едят! – вытаращился проводник, потрясенный тем, что нашелся человек, не знающий таких простых вещей.
– Почему? – так же изумленно вытаращился на него Танио, не видя в этом никакой логики.
– Ну как же. Если ты разделил с человеком его еду, нельзя его убить. А Камил хочет убить колдуна, чтобы забрать девушку.
– А девушка хочет, чтобы ее забрали? – хмыкнул принц, прикидывая, как бы уговорить танцора поесть.
– Конечно.
– Почему?
– Колдун хочет продать ее шейху Зейдису, – пояснил проводник.
– И что? У шейха разве плохо? Он же богат, – вспомнив, что именно туда они первоначально должны были отвезти Нату, рассудительно изрек принц.
– Как ты можешь! – гневно прикрикнул, так и подскочив от этого заявления, танцор. – Ната от него еле сбежала! Ты хоть знаешь, что этот старый плесневелый гриб девушек заставляет делать?
Танио не знал. Но, взглянув в горящие ненавистью глаза Камила, очень ясно понял, что и знать не желает.
– Прости, – разглядев на честном лице принца раскаяние, мгновенно остыл танцор. – Я тебе жизнью обязан, Ишим рассказал… Если бы не ты…
«А интересно, – мелькнуло в голове Танио, – есть у них какие-то законы насчет тех, кому обязан спасением?»
И он немедля задал этот вопрос Ишиму. Проводник утвердительно кивнул, дожевал свой кусок и подробно объяснил, что спасенный по желанию спасителя либо становится его рабом, либо должен выкупить свою жизнь. Но во всех случаях не имеет права объявить спасителя врагом. Никогда.
– Замечательное правило! – бурно обрадовался Танио, стараясь не замечать, как сразу помрачнело лицо танцора.
– Камил, – не оборачиваясь к должнику, ласково позвал он, наливая в третью миску бульон и кладя побольше мяса, – иди к столу и хорошенько поешь. Я тебе приказываю. И рубашку надень.
Танцор злобно буркнул что-то непереводимое и нехотя подтащился к столу. С ненавистью глянул на принца, мгновенно притворившегося, что полностью увлечен обгладыванием кости. И никаких таких взглядов в упор не замечает.