Дэйрон медлил, и меч Олдера надавил чуть сильнее.
– Я же тебя в тюрьме сгною, – прошипел лорд, лицо которого пошло красными пятнами. – На корм магрысам отдам…
– На виселицу отправишь, – закончил Олдер и, стерев с лица усмешку, кивнул на часы. – Снимай.
Сказать, что таким развитием событий все были поражены, – это не сказать ничего. Конечно, маги всегда славились своим безрассудством, и им многое сходило с рук, но на моей памяти никто не осмеливался вести себя так по отношению к лорду. Это ведь можно расценивать не только как оскорбление, но и как угрозу жизни второму советнику императора! Олдер просто безумен, если этого не понимает!
Внезапно наши взгляды встретились, и я прочитала в его глазах ответ на свой вопрос: он прекрасно сознавал, что делает. Но был спокоен, уверен и не испытывал ни капли страха.
От блеска карих глаз у меня перехватило дух, но, когда в руках эксперта оказались часы, я, как и все прочие, тут же сконцентрировалась на них.
Маг положил часы на стол, присел и с сосредоточенным видом принялся водить над ними руками. Сперва ничего не происходило, но вскоре в воздухе стали появляться золотистые буквы и цифры, постепенно складывающиеся в сложные математические формулы. Я мало что смыслила в подобной магии, но оторваться от нее не могла и наблюдала как завороженная.
– Вот сейчас, – прошептал стоящий рядом Эгри. – Уже почти…
Минуло совсем немного времени, прежде чем над часами повисла длинная формула. Несколько раз мигнув, она загорелась еще ярче, сменив золотистый цвет на ярко-алый.
– Магический артефакт, – сняв очки, подвел итог эксперт. – Накладывает мелкие иллюзии и отводит глаза. В последний раз им пользовались около получаса назад.
– Это ничего не доказывает! – внезапно воскликнул Дэйрон, на лице которого все красные пятна слились воедино. – Я понятия не имел, что это артефакт, и покупал часы исключительно как украшение!
Олдер убрал меч в ножны и с нескрываемой иронией заметил:
– Не знал, какие вещи производят в мастерской Стилса?
Об упомянутой мастерской и известном артефакторе знали все, а гравировка на обратной стороне часов служила лучшим доказательством тому, что они были созданы именно там.
Тем временем Эгри подошел к столу, где возвышалась гора забытых фишек, и принялся их делить.
– Полагаю, половина принадлежит мне, – произнес он, с непередаваемо довольным выражением лица сгребая к себе выигрыш.
На сей раз лорд спорить не стал, но было заметно, что очень этого хотел. Всем своим видом он выражал крайнюю степень злости, раздражения, досады и возмущения, и такая гремучая смесь непременно заставила бы его взорваться, но лорд понимал: если он сейчас не уйдет, все станет гораздо хуже.