В комнате буквально не было свободного места, как, полагаю, и в прочих. Сундуки, поставленные одна на одну коробки, тумбы – черт ногу сломит…
Пока я невольно задержалась на изучении обстановки, Звелуна успела утопать в смежную комнату. Опомнившись, я пошла следом и тут же увидела беспредельную в своей наглости картину.
Астролог снова легла спать. То есть улеглась в высокую, невесть как стоящую на подпорках кровать, отвернулась лицом к стене, укрылась разноцветным лоскутным одеялом и, наплевав на мое присутствие, вознамерилась дрыхнуть!
– Эй! – позвала я, одним рывком стащив с бесстыжей рыжей одеяло. – Подъем, разговор есть!
– Отвали. – Астрологи по утрам вообще сама любезность.
Обернувшись, я посмотрела сквозь дверной проем на сидящего в клетке попугая и предложила:
– Может, покукарекаешь, чтобы ее разбудить?
То ли такое предложение оскорбило пернатого до самой глубины его птичьей души, то ли он просто был слишком похож на хозяйку, но только меня демонстративно проигнорировали, спрятав голову под крыло.
– Я слышала ваш вчерашний разговор с отцом, – заявила я, вновь обращаясь к астрологу. – Можешь хоть до второго дня игр изображать спящую, но я не уйду, пока не получу внятных объяснений.
Изначально я намеревалась пойти непосредственно к папе, но потом поняла, что такой подход в корне неверен. Он прекрасно владеет умением выдавать ложь за правду и при этом не краснеть, а вот Звелуна – нет. Она вообще врать не умеет, наверное, именно поэтому все клиенты безоглядно верят в ее предсказания.
Пока астролог пребывала в размышлениях на тему, стоит говорить со мной или нет, я отдернула занавески, впустив в спальню солнечный свет. Витраж на окне сделал его разноцветным, висящие над кроватью колокольчики ярко заблестели, посылая блики прямо в закрытые глаза Звелуны, и та глухо застонала.
Прошло совсем немного времени, и она все-таки соизволила сесть, свесить ноги с кровати и обратить на меня насупленный взор:
– Не буду я тебе ничего рассказывать. Мне еще жить хочется.
– Вот именно поэтому и расскажешь, – кивнула я. – Жду.
Звелуна страдальчески уронила лицо в ладони, тяжко выдохнула что-то вроде: «Как же вы мне надоели», – и, немного так посидев, спрыгнула на пол. Оправив сорочку и презабавный ночной колпак, она поманила меня за собой в еще одну смежную комнатушку, которая должна была являться гардеробной, но на деле здесь хранились всяческие нужные и не очень вещи.
Астролог придвинула табурет к высокому стеллажу, взгромоздилась на него и, достав средних размеров стеклянный пузырек, велела: