Увидев, что к раздаче направляются Седачев и Поветруля, Настя Ведунина и Степа Лешеев заметно помрачнели. Взяв свои подносы, они двинулись к столику Димки и Карины.
– У вас тут свободно? – робко спросила девушка.
– Да, конечно, присаживайтесь, – подвинулась Карина.
Степан поставил свой поднос и сел на пустой стул.
– Чай забыла! – ойкнула Настя и, подскочив, бросилась обратно к раздаче.
– Мы слышали ваши разговоры, – взглянула Карина на притихшего Степу. – Тимофей ничего плохого вам не сделал, так что нечего обвинять его во всех смертных грехах.
– Но он же Огненный волк! – возразил Лешеев.
– А я кикимора, и что с того? Никто из нас не выбирал, кем родиться на свет. Тим провел в академии столько времени, что мы практически стали членами одной семьи. Он всегда всем помогал. А теперь вы шепчетесь о нем, будто он маньяк-убийца какой-то!
– Еще неизвестно, как все обернется, – пожал плечами Степан.
– Поэтому и передай своим приятелям, чтобы перестали разносить о Звереве разные сплетни. Он не раз доказал, что на порядок лучше всех тех, кто сейчас нашептывает о нем разные гадости!
– Я уважаю Тимофея, – неохотно кивнул Лешеев. – Просто все мы очень сильно удивились… Нам столько времени рассказывали о вероломстве волков, и вдруг оказалось, что один из них живет среди нас! Он бы нас хоть заранее предупредил…
Услышав это, Димка горько усмехнулся.
Тем временем Настя Ведунина, взяв на раздаче стакан чая и корзиночку с кремом, повернула обратно. Но дорогу ей внезапно преградила Милана Поветруля. Настя нервно вздрогнула, и пирожное, соскользнув с тарелки, шлепнулось прямо на модельную туфлю Поветрули.
– Криворукая! – взвизгнула Милана, привлекая всеобщее внимание. Антон Седачев за ее спиной злорадно рассмеялся. – Смотри, что ты наделала!
На туфле, измазанной белым кремом, лежали обломки корзиночки.
– Прости! – перепугалась Настя. – Я сейчас вытру!
– И поскорее, – жестко приказала Поветруля, – пока я сама не сделала это твоими жиденькими волосами!
Настя мертвенно побледнела. Затем метнулась к ближайшему столику и схватила с него несколько бумажных салфеток.
– Не суетись так. Она сама виновата, – сказала Насте Карина. – Она же специально это сделала!
– Тебя кто-то спрашивал, Кикмарина? – процедила сквозь зубы Милана. – Сиди, ешь и молчи. А ты, криворукая, становись на колени и живо вытирай мою обувь!
Настя бросила в сторону Карины затравленный взгляд. Степа от наглости Поветрули словно онемел.
– Не слушайся ее, – хмуро сказал Насте Димка.
– Но я действительно криворукая… – возразила Ведунина и начала наклоняться.