— Вы с ним говорили только о вашем гербе?
— Извините. Мне кажется, вы собираетесь меня допрашивать. Господин судья, мы находимся в вашем кабинете, и я не ожидал, что меня будет обвинять полицейский за компанию с моим клиентом. Но когда речь идет о члене коллегии адвокатов…
— У вас есть вопросы к Стювелю, господин комиссар?
— Нет, благодарю вас.
Все получилось чудно. Мегрэ казалось, что переплетчик был совсем не против того, что здесь произошло, и теперь смотрел на комиссара с симпатией.
Адвокат тем временем вернулся на свое место, схватил дело и притворился, что изучает его.
— Вы найдете меня, как только пожелаете, метр Лиотард. Вы знаете, где мой кабинет? По коридору предпоследний налево.
Он улыбнулся судье Доссену, хотя тот явно чувствовал себя стесненно, и направился к маленькой двери, соединявшей уголовную полицию и Дворец Правосудия. Обстановка там более чем когда-либо напоминала улей: за дверями звонили телефоны, в каждом закоулке ждали люди, по коридорам сновали инспекторы.
Уже почти стемнело. Преследуемый своей гигантской тенью, Мегрэ поднимался по плохо освещенным, напоминавшим потайной ход замка ступеням. В углу комнаты на мансарде работал под мощной лампой на кронштейне Моэрс, с зеленым козырьком на лбу и в больших очках. Он никогда не был на улице Тюренн, не допрашивал соседей и не пил перно или белое вино в одном из трех тамошних баров. Он никогда никого не преследовал на улицах, не сидел в засадах перед закрытой дверью.
Он, казалось, никогда и не раздражается, а ведь вполне возможно, ему придется горбиться в своем кабинете до завтрашнего утра. Но, бывало, он не вылезал из него по трое суток кряду.
Ничего не говоря, Мегрэ взял стул, сел рядом с экспертом, потихоньку вытащил трубку и закурил. По монотонному шуму, доносившемуся с улицы, понял, что погода переменилась, пошел дождь.
— Посмотрите, шеф, на эти, — сказал Моэрс, протягивая ему, как карточную колоду, стопку фотографий.
Замечательная работа была проделана Моэрсом. По расплывчатым описаниям он оживил, наделил внешностью троих людей: иностранца, полного брюнета, одетого изысканно; молодую даму в белой шляпке и, наконец, их соучастника, напоминающего «торговца цветными почтовыми открытками».
Эксперт, разумеется, располагал банком из сотен тысяч карточек, но, без сомнения, он должен был хранить в памяти огромное их количество, чтобы успешно выполнить порученное дело.
В первом пакете, за изучение которого принялся Мегрэ, находилось около сорока фотографий полных, ухоженных мужчин — греков или ливанцев, с кольцами на пальцах. В следующем пакете было уже почти шестьдесят фотографий, и хотелось мысленно поаплодировать тому, кто с таким тщанием подобрал изображения, столь соответствующие описанию, данному хозяйкой отеля «Босежур».