— А-а, — протянул Чак Баер. — Это тот парень, который через прессу постоянно промывает нам мозги, утверждая, что мы должны быть дальновидны в отношении политики коммунистов, что бы за этим не стояло.
— Ах да, теперь я припоминаю, — сказал Корригэн. — Один из тех, кто хочет выдворить нас из Азии и предоставить азиатам идти своим, как это называется, «самобытным» путем развития.
— Другими словами, — добавил Баер, — отдайте полмира Красным Китайцам и при этом не смейте даже пикнуть.
— Я думаю, что вы не совсем точно передаете его точку зрения, мистер Баер, — возразил издатель. — За то недолгое время, которое Кермит Шальдер работает у нас, он не перестает удивлять меня своим видением исторических тенденций. Впрочем, чему он придает большое значение…
Дверь открылась и вошли двое — молодой мужчина и молодая женщина.
Корригэн ожидал увидеть в лице Кермита Шальдера густоволосого профессорского типа мужчину, зорко всматривающегося из-под толстых очков. Но Шальдер оказался совсем другим. Ему, по всей видимости, было немногим более сорока. Ростом выше Корригэна, однако, в плечах чуть уже, живот плоский. Очень подвижный, черты лица правильные.
Дочь Лорена Донахью была незамысловата, как бульварная газета. Ее тело прямо просилось на обложку «Плэйбоя». Едва заметные мешки под фиолетово-голубыми глазами указывали на тот образ жизни, который она вела. Загорелое тело дополняло ангельское личико с чуть капризным, как у ребенка, выражением. Все увенчивала копна золотистых волос.
«У нее только два увлечения, — решил Корригэн, — вино и постель. И она не может решить, какое же из них сильнее властвует над ней».
Взгромоздившись на отцовский стол, она разглядывала Корригэна огромными глазами. Его повязка, казалось, слегка возбуждала ее. Впрочем, Корригэн тоже не остался равнодушен к Викки. Чак Баер глаз не мог отвести от красотки. Она же почти умышленно игнорировала его. Но Корригэн заметил, что когда девушка, меняя позу, закидывала ногу за ногу, именно Чак Баер получал полный обзор ее бедер.
Эта сценка не ускользнула от внимания Кермита Шальдера. «Редактор потешается… Вероятно, для него это давно пройденный этап», — подумал Корригэн.
Шальдер заговорил:
— Викки сказала мне, что вас интересует звонок человека по имени Уолтер Ингрэм, капитан.
— Да, это правда.
— Все, что я знаю, я вам сейчас скажу. — На манжете Шальдера блеснула золотая запонка, когда он посмотрел на часы. — Я был единственным старшим редактором, оставшимся вчера после обеда в офисе. В четыре сорок пять я ответил на звонок Ингрэма. Уверен, что это был мой первый разговор с ним.