— Стыдно, милая моя, торчать у замочной скважины.
— В доме хорошая слышимость. — Я откинула волосы назад. — Знаете, дворецкий как–то неприязненно посмотрел на нас. Возможно, он приложил ухо к стене и подслушал, что вы сказали старушкам.
— Уж наверняка! Но что это меняет? Уверен, он прекрасно знает, чем занимаются его хозяйки.
Энгус прав. Страш определенно выяснил распорядок сестриц, прежде чем решил под покровом ночи ограбить их дом. Возможно, Гиацинта с Примулой в тот вечер как раз отправились играть в карты. Мы шли по тропе, над головой шелестел зеленый свод, и незаметно меня объял леденящий ужас.
— Что такое, милая Тесса?
— Ничего. Просто от этого места у меня мороз по коже.
Мы остановились, Энгус приподнял мой подбородок.
— Возвращайтесь–ка домой, Тесса. Забудьте весь этот вздор, у вас есть любящий и любимый отец. К чему вам эта незнакомая женщина? Эх, если бы когда–нибудь на моем пороге появилось малое дитя, я хотел бы, чтобы это были вы.
Я уставилась на его серебряную цепочку, чтобы скрыть слезы.
— Энгус, если бы вам пришлось воспитывать меня, вы бы не смогли рыскать по антикварным лавкам в поисках очередных необычных часов. Вам пришлось бы забыть про свои милые чудачества.
— Кстати, по поводу чудачеств, — голос его стал задумчивым, — вам не кажется, Тесса, что, вопреки внешнему впечатлению, владелицы "Келий" не богаче церковных мышей?
Тишину разорвал яростный автомобильный гудок. Обернувшись, мы увидели машину мистера Дизли.
— Подбросить до деревни? Мне по пути, и я всегда рад услужить другу сестер Трамвелл.
— Отказываться не стану. Ходок из меня неважный, — отозвался Энгус.
Куда он так спешит? Мне ведь столько хотелось обсудить с ним! Пропавшую картину, страшное предсказание Шанталь… Энгус подмигнул мне и громко сказал:
— Очень рад знакомству с вами, юная леди, и надеюсь на скорую встречу.
Последнее, что я видела: Энгус возится с ремнем безопасности. Сверкающий "воксхолл" неторопливо покатил прочь, и рот мистера Дизли открывался и закрывался при этом куда быстрее, чем вращались колеса.
Так, пора устроить себе выволочку! Отвращать сестриц Трамвелл от неправедных занятий — это не мое дело… во всяком случае, пока не мое. Вот если выяснится, что я довожусь Гиацинте и Примуле родственницей, то можно будет взяться за их воспитание. А сейчас надо поспешить в "Кельи": черкну письмо папе с Ферджи и запишу все, что узнала о Лилии и Фиалке. Работа, конечно, та еще, но все равно, прежде чем в последний раз отправиться рыскать по дому, надо дождаться, пока все лягут спать. Ускорив шаг, я поравнялась с руинами. Что это? Уж не преподобный ли Хам прячется вон за той осыпающейся колонной? Он самый. Но почему преподобный делает вид, будто не замечает меня? Впрочем, если вспомнить его вчерашнее постыдное бегство из–за стола…