Гиацинта и Примула разом заговорили, перебивая друг друга:
— Как это мило с вашей стороны, инспектор, что вы заглянули к нам. Теперь мы чувствуем себя в безопасности.
— И очень надеемся, вы не сочтете нас бессердечными за то, что мы приступили к завтраку, не задернув шторы и не обвязав дверное кольцо черной материей. — Гиацинта посмотрела на свою тарелку, забрала у сестры перепачканное яйцом блюдо и обратилась к констеблю Уотту: — Джордж, будь так любезен, поставь это на стол рядом с собой. И пожалуйста, закрой дверь. От сквозняка никому не будет пользы.
Отчаянно покраснев, констебль Уотт съежился прямо на глазах. В трогательной попытке восстановить свое достоинство он водрузил на голову шлем, извлек из кармана официального вида блокнот, сломанный карандаш и принялся царапать бумагу. Сообразив наконец, что в карандаше нет грифеля, констебль украдкой сунул его обратно в нагрудный карман.
Сестрицы тем временем все галдели. Примула старательно изображала свой любимый персонаж — нудную престарелую даму, которой дали волю. Но мне казалось, что на этот раз она не получает от представления никакого удовольствия. Возможно, Примула считала, что так отведет от себя подозрения. Дескать, такой дурочке в жизни не додуматься до убийства. Но так ли это?..
— Надо продолжать жить дальше. В нашем положении больше ничего не остается, как я говорила дорогой Этерельде, инспектор… простите, не расслышала вашего имени. — Примула изящно приставила руку к правому уху. — Лужок? Очень странное имя, зато запоминающееся.
— Луджек, — проверещал Годфри, выдвигаясь вперед.
Инспектор велел всем сесть, и вся компания тут же успокоилась, за исключением миссис Гранди, которая села на свою тарелку. Я бросилась ей на помощь, Гарри же пристроился позади Гиацинты, облокотившись о высокую спинку стула.
Годфри водрузил ноги на скамеечку и пробормотал, ни к кому не обращаясь:
— Очень надеюсь, что тело скоро отвезут в Лондон и жизнь нашей глуши потечет своим чередом.
Дверь распахнулась, с силой шлепнув констебля Уотта по заду. В гостиную вплыла Шанталь с тарелкой тостов, за ней появился Страш с чайником угрожающих размеров. Я старалась не смотреть на его дамские туфли. Дворецкий ступал осторожно, словно остроносая обувь была тесна. Стоило инспектору скользнуть по нему взглядом, как Гиацинта повысила голос, заверяя, что они с Примулой будут рады предоставить полиции свой дом в качестве штаб–квартиры.
— Безусловно, — дрожащим голосом подхватила Примула. — И я не сомневаюсь, сэр, что наше неудобство продлится недолго.