— Это я во всем виновата. — Гиацинта в отчаянии стиснула руки. — Узнав, что Примула провела ночь с Клайдом, я не столько разозлилась, сколько расстроилась. Мне стало обидно, что Прим знает что–то такое, чего не знаю я. И вот теперь Примула совершила какую–то глупость, прежде чем я успела попросить у нее прощения.
— Примула не станет делать глупостей.
Я обняла Гиацинту и повела ее к дому. Итак, до сего времени обе сестры были девственницами.
— Чушь! Способность делать невероятные глупости — это то, что отличает людей от животных. — Мы вошли в гостиную с веранды через широкую балконную дверь. — Тесса, я хочу, чтобы ты поверила в одно. Хотя у нас с Примулой хватает недостатков, мы не…
— Убийцы? Я знаю.
— Естественно, знаешь. Об этом не может быть и речи. Я говорю о другом. Мы не шулеры. Мы не жульничаем при игре и не сообщаем тайно друг другу, какие у нас карты. Наша форма… сотрудничества основана на наблюдательности, быстром мышлении и поведении, которое вводит в заблуждение остальных. — Гиацинта отошла к окну. — И убийца ведь тоже должен обладать всеми этими чертами?
— Если хочет преуспеть.
Она отодвинула штору, вгляделась в темноту сада.
— Я поговорила с Шанталь и согласна с ней, что у полиции не хватит умения, чтобы раскрыть это преступление. Инспектор Луджек показался мне человеком не без способностей, но, как говорится в старой пословице, вор вора скорее поймает.
Я достала из лакированного шкафчика хрустальный графин и налила нам обеим по рюмке портвейна.
— Вам не кажется, что не стоит слишком многого ждать от Страша?
— Речь идет не только о Страше. Слово "вор" я использовала в самом широком смысле. В нашем доме хватает самых необычных талантов. Страш — мастер высматривать и подслушивать, о наших с Примулой способностях я уже сказала, Шанталь вызывает мистические видения, а ты…
— А я способна втереться в доверие? — Протянув Гиацинте рюмку, я заткнула графин пробкой. — По–моему, довольно гнусное качество.
— Дитя мое, не относись к себе так сурово. Твое притворство было первоклассным. Вмешательство Гарри ничуть не преуменьшает твоего актерского дарования. Твое томное очарование таит немало выгод. Чтобы разоблачить злодея, его надо выманить на сцену.
Этот разговор отвлек меня от мыслей о Годфри. Я подошла к Гиацинте, донельзя заинтригованная.
— Может, я чего–то не понимаю, но разве ваша теория не создает новых сложностей? Если мы способны проникнуть в мысли убийцы, то верно и обратное. И как ни тяжело говорить об этом, но нет никакой уверенности, что среди нас не затаился Иуда. Он поддакивает, подыгрывает, а сам только и ждет, как бы половчее вонзить нож в спину.