— Сочувствую, — пророкотал ее собеседник. И к ручке приложился.
Кожу щекотнули жесткие усы, но Ольгерда изобразила улыбку и легкое смущение. Смущение ей удавалось особенно хорошо…
Нынешний ухажер, изволивший накануне вечером прибыть из Познаньску — отнюдь не для того, само собой разумеющееся, чтобы лицезреть Ольгерду в роли леди Макбет, но по делам торговым — щелкнул пальцами и громогласно велел нести шампанское.
В такую-то рань…
— Ах, не стоит…
…и перепелов, стерляжью ушицу… раков, икру… все, чего на кухне сыщется. Он так и сказал:
— Шиковать будем!
Хорошо прозвучало, хотя сам Порфирий Витюльдович Ольгерде, говоря по правде, не особо нравился. Да и кому может понравится этакая груда плоти? Купец был огромен, выше Ольгерды на голову, а то и на две. Широк в плечах — этакий не то, что повозку ярмарочную подымет, но и весь трактир с посетителями разом. Неухожен.
Нет, платье на нем было дорогое.
Ольгерда оценила и отменнейшее сукно темно-зеленого колеру. И шитье на нем. И пуговицы крупные, украшенные каменьями — интересно, настоящими ли? И кушак широченный, затканный золотом плотно. Но все это было… каким-то не таким.
Слишком широким.
Совершенно безвкусным.
И борода. И усы… кто, помилуйте, бороду ныне носит?
— И шоколаду, шоколаду даме! — возопил Порфирий Витюльдович, шлепнувши на стол пачку ассигнаций. Злотней триста с виду…
…эта его способность тратить деньги легко, с шиком, и заставляла Ольгерду примиряться с бородою. В конце-то концов, бороду и сбрить можно.
Позже.
Когда она на правах законной супруги получит доступ к обильному купеческому телу. Нет, она, конечно, чуяла, что этот доступ Порфирий Витюльдович ей и так предоставить готов, стоит только намекнуть и кликнет извозчика, укатит в нумера…
…хватит.
Это Ольгерда уже проходила. И уверения в любви до скончания жизни. И нумера. И подарки щедрые, которые после нумеров становились куда менее щедрыми, а спустя месяц-другой и вовсе прекращались. И горькие обидные слова, которые ей говорили, мол, актрису в жены…
— Вы меня смущаете, — сказала она тихо и потупилась.
— Тю, с чего б?
…вот его она не упустит. Конечно, была надежда на князя… ах, как Ольгерде хотелось укатить из этой дыры, лишь по недоразумению поименнованной городом. И чтобы не просто укатить, но с шиком, чтобы те приличные дамочки, которые при упоминании ее имени брезгливо морщили носики, изошлись от зависти… чтобы локти себе кусали… и после уже, конечно, вернуться.
Тоже с шиком…
— Ты кушай, кушай, — Порфирий Витюльдович погладил Ольгерду по руке, и в этом жесте не было ничего… кроме сочувствия? — А то ишь истощала. Я-то баб люблю, чтоб в теле… чтоб было, за что подержаться.