— Ну, бабай, значит, водички захотел? — сказал он. — Понятное дело, жарко сейчас. Ишь, как плешь-то твоя вспотела! Наплясался на свадьбе, уморился. Освежиться надо. Посторонись-ка, Имед, — и Элендей толкнул Каньдюка в воду.
Толпа захохотала, заулюлюкала.
— Искупайся сперва. Потом поговорим. На свежую голову.
— Элендей! — крикнул кто-то. — Что же ты его одного просвежаешь? Нямась тоже ведь взопрел. Нелегко с таким брюхом на свадьбе плясать!
— Не сомневайтесь, братцы, — хохотнул Элендей. — У меня память хорошая, и про сынка не забуду. Всему семейству удовольствие сделаю.
Толпа одобрительно загудела.
Нямась растолкал своих приспешников, пустился бежать. Его дружки бросились врассыпную. Парни бросились в погоню. Нямася догнал Тухтар:
— Не уйдешь!
Жирная спина лавочника дернулась под ударом черной блестящей нагайки. Он взвизгнул, ткнулся носом в траву. Подбежал Элендей, поднял его за ворот и поволок к озеру. Молодой Каньдюк попытался сопротивляться, замахнулся нагайкой, но она сразу же очутилась в руке Элендея. С шумом взметнулись брызги. Нямась забарахтался рядом с отцом.
Элендей протянул Тухтару отнятую нагайку:
— Не поленись, браток! Помой их как следует. Много грязи на них. Соскреби получше. В две руки. Мочалки у тебя хорошие.
Тухтар спустился в воду, подошел к Нямасю.
— Ныряй!
Нямась метнулся в сторону. Тухтар ударил его сразу двумя нагайками, и он плюхнулся в воду.
— Ого-го!
— Как жаба!
— Еще, Тухтар! Наддай пару!
— С оттяжечкой, с оттяжечкой!
— Не ленись!
Как только голова Нямася показывалась из воды, ее сразу же встречал удар нагайки. Нямась захлебывался, судорожно ловил воздух перекошенным ртом, хрипел.
— Ныряй! Ныряй! Плохо! Плохо!
Тухтар подошел к Каньдюку:
— Давай-ка ты теперь берись за дело. Покажи сынку, как нужно нырять. Поучи его.
— Братцы! Убьет ведь! Сумасшедший он! Что же вы смотрите?
— Ныряй, умник! У-у, змей!
Черной молнией сверкнула нагайка, и Каньдюк с бульканьем погрузился в воду. Над волнами вздулся пузырь бордовой рубахи.
Теперь работы прибавилось, и Тухтар едва успевал поворачиваться.
— Молоти! Молоти! — беспрестанно надрывался кто-то густым басом. Ему вдохновенно вторили другие.
Нямась, громко фыркая, бросился вплавь к другому берегу. Но Тухтар, научившийся у Миши плавать по-волжски, легко настиг его.
— Кунай! Кунай!
— Поглубже!
— На дно его! На дно!
— Пусть раки полакомятся! На год мяса хватит!
Тухтар вернулся к дрожащему от холода и страха Каньдюку:
— Попомнишь меня!
Свистнула нагайка, и Каньдюк с отчаянным криком исчез под мутной взбаламученной водой.
— Остановись, Тухтар! — послышался голос Эбсэлема. — Хватит!