Том обратил внимание, с какой осторожностью его коллега-журналист сообщал о судьбе Мишель, но вы легко могли читать между строк. Полиция оставила достаточно намеков на озабоченность ее безопасностью так, чтобы все журналюги связали исчезнувшую девушку с другими пропавшими детьми. Весьма вероятно, бедная девочка будет найдена в канаве в нескольких милях от дома. Страна массово ужаснется на какое-то время от статьи, все будут сочувствовать девушке и ее семье.
«Как такое вообще можно пережить», ― спросят они себя, выражая досаду и поедая свои кукурузные хлопья, прежде чем вернуть внимание к более обыденным вещам, как сбор на работу утром. Именно семье придется жить всю их оставшуюся жизнь с отсутствием девушки. Намного дольше, чем будут помнить имя девушки. Конечно, всегда есть надежда на чудо, но Том достаточно долго работал в журналистике, чтобы знать, ― чудеса редко случаются.
Том вернулся домой и смотрел новости по телевизору про Тимоти Грейди: политик выполз из своего лондонского дома, чтобы выступить на импровизированной мини-пресс-конференции за его пределами. Невозможно было не увидеть, что он в абсолютной ярости по тому, как мужчина спускался по ступеням своего кенсингтонского таунхауса. Мужчина из «БиБиСи» протолкнул микрофон сквозь толпу папарацци, атаковав им Грейди.
― Эти голословные обвинения абсурдны и глубоко оскорбительны, ― пролаял Грейди населению страны. ― Я буду вынужден выступить в суде. Могучая артиллерия британской правовой системы разнесет на куски хрупкие основы этой беспочвенной, порочащей лжи, отправляя их туда, где им и место, ― министр обороны сделал драматическую паузу, ― в сточную канаву!
Грейди попытался проложить путь к своей ожидающей машине, но репортер новостей потребовал ответа. Голос репортера невозможно было расслышать, но вспыльчивый ответ Грейди был слышен всем.
― Я очень даже мог встретить мисс Искру. Очевидно, что она тоже избиратель! ― пробушевал он, прежде чем добавить: ― Нет, я не уйду в отставку. Нет никаких сомнений!
Бывший золотой мальчик консервативной партии, наконец, успешно пробрался через толпу в ждущую его служебную машину, черный «Ягуар Соверен», его лицо было пунцовее, чем министерский кейс.
― Подонок, ― сказал Том, смотря, как политик уезжает прочь.
Он прошел на кухню и включил чайник, а затем задумался и выключил его. Он вернулся в гостиную и прислонился к дверному косяку ровно в тот момент, когда по новостям «БиБиСи» стали рассказывать заинтересовавшую его историю.
Том наблюдал за тем, как появился тот самый фотограф улыбающейся Мишель Саммерс в школьной униформе, диктор бездумно повторил избитые заранее заготовленные фразы, которые всегда применялись, когда полиция боялась худшего: «