Он что-то пробормотал себе под нос и вернулся на танцпол.
Тереза смотрела ему вслед, пока он не скрылся из поля зрения. Уголки ее губ опустились, плечи поникли.
– Это он мерзавец, а не Аллен. Аллен обращается со мной как джентльмен. Добрый. Заботливый. Не как Ной. Он иногда такой говнюк.
– Что произошло?
У нее затряслась губа, задрожал подбородок и потекли слезы.
– Тереза?
Она покачала головой, не в силах говорить, и села на один из диванов. Я села рядом, поставив напитки на стол. Поглаживая круговыми движениями ее спину, я прошептала:
– Что случилось? В любом случае уверена, что все будет в порядке.
– Нет, не будет.
– Что случилось?
– Он говнюк, вот что случилось.
Она подняла голову и смахнула слезы.
– Когда мы прилетели, то поехали ко мне. Я так радовалась, что мы с тобой снова работаем вместе, и мне хотелось поскорее начать праздновать. Ной сказал оставить тебя в покое до вечера. Мы немного выпили, а потом, – она глубоко вдохнула, снова вытирая слезы. Макияж смазался. – Потом мы переспали.
Я выпрямилась, округлив губы, но не удивилась.
– И было плохо?
– Нет! – зарыдала она. – В том-то и проблема. Было потрясающе. И мучительно. Как в кино.
– Так в чем проблема? Если он не…
– Эмма, мы сделали это дважды, – она повернулась ко мне, продолжая плакать. – И я хочу еще, вот в чем проблема. Я готова делать это целую вечность, но он сказал спасибо. Спасибо! Ты представляешь? Спасибо. Тебе.
Будто я горничная, которая почистила ему диван. Спасибо тебе. Охренеть. Спасибо. А потом предложил сходить вместе в спортзал. Спортзал!
– Мне жаль, Тереза.
– Избавь подругу от подробностей нашей интимной жизни. У нее есть проблемы посерьезнее, – рявкнул подошедший Ной.
Она втянула в себя воздух и поднялась на ноги.
– Это был личный разговор.
– Не слишком личный, я слышал каждое гребаное слово. Хватит рыдать, Тереза. Я всерьез намерен сегодня тебя отыметь.
У Терезы упала челюсть. Она пошатнулась и пискнула:
– Правда?
– Да. – От раздражения у него блестели глаза. Он снял и бросил на стол галстук. – Давай допивай, бери еще и пойдем танцевать.
Когда он вышел, Тереза схватила меня за руку.
– Знаю, это не должно мне нравиться. Знаю, феминистки меня осудят. Но я собираюсь заняться с этим мужчиной сексом. Я займусь с ним сексом сегодня ночью и каждую ночь после этой, по всяком случае, надеюсь на это.
Я усмехнулась и шлепнула ее по заднице:
– Давай, Тереза. Покажи ему, кто главный.
– Я главная.
– Иди и скажи ему.
Она ослепительно улыбнулась и обняла меня, на мгновение крепко прижав к себе:
– Спасибо, Эмма. Я так рада, что мы познакомились. Ты не представляешь. Я нелегко завожу друзей, а с тобой мы сразу сроднились.