Черт возьми!
Девушка натянула простыню, закрывая ноги и талию.
Учебник, которым Вероника пользовалась при написании пояснения к теме курсовой работы, был открыт и лежал страницами вниз у нее на груди.
Глаза Вероники снова закрылись. В течение последующих пятнадцати минут грудь девушки мерно поднималась и опускалась. Так продолжалось до тех пор, пока кукушка на часах не возвестила о том, что наступила полночь. Ее громкое «ку-ку» начало свою атаку на генерала Дрему.
Вероника смутно вспомнила об учебнике, о разбросанных по кровати листах и подумала, что нужно обязательно встать. По крайней мере она должна убрать вещи и завести будильник. Упаковка ленча и выбор одежды могут подождать и до утра. Но для Вероники утра не будет, если она не заведет проклятый будильник.
Девушка хорошо понимала это, однако не смогла тут же подняться и решить возникшую проблему. Вся жизнь Вероники концентрировалась вокруг тщательно спланированного расписания — только так можно было выкроить время для занятий и двух работ, — но в данный момент для девушки, казалось, важнее всего было не открывать глаз и расслабиться в туманном блаженстве, окружавшем ее.
Прозвучало последнее «ку-ку», и комната погрузилась , в священную тишину.
Полный покой окутал Веронику, расслабляя тело и снимая напряжение утомленного ума. Темнота пожаловала к ней, словно долгожданный друг, и девушка поплыла, погружаясь в крепкий сон.
Внезапно исчезло давление учебника на грудь, заставив ее снова вернуться на грань действительности — к жужжанию кондиционера и тиканью часов. Веронику охватило странное беспокойство, совсем не похожее на то, которое она испытывала раньше. Что-то было не так. Девушка поняла это даже раньше, чем почувствовала какое-то движение.
Она открыла глаза и увидела, как простыня медленно сползает с ее тела, обнажая ноги. Затем поднялся край футболки и скользнул вверх, открывая ее шелковые белые трусики, потом показалось несколько дюймов белой кожи, пупок, снова кожа, низ грудей. Соски девушки набухли, и материя зацепилась за эти затвердевшие бутоны.
У Вероники перехватило дыхание, грудь подалась вверх, и ткань плотно обтянула ее чувствительные вершинки. Девушка испытывала непередаваемое и тревожное ощущение — эротическое и запретное.
Но это просто невозможно!
Не веря своим глазам, она наблюдала, как ткань поползла выше по ее груди, обнажая розовые бутоны. Край футболки медленно понимался вверх, словно его тонкую ткань тянули чьи-то невидимые пальцы…
Вероника закрыла глаза.
Пицца!
Мамочка всегда говорила Веронике, что эта неполноценная пища дурно влияет на мозги и сторонники семейных традиций должны придерживаться хорошей, полезной домашней кухни. И вот это случилось. Она свихнулась, Простыня, как и ее футболка, не могли двигаться сами по себе. Ни в коем случае!