— Тебе необходим полный покой.
Вероника отчаянно замотала головой:
— В последний раз я болела ангиной в старшем классе средней школы!
— Тогда ты просто заслужила этот отдых. — Валентин снова заставил Веронику опустить голову на подушку, и она позволила ему это сделать, поскольку все словно сговорилось против нее — глаза слезились, в висках стучало, мышцы ныли, горло горело. Не было ни одной надежной опоры для ее упрямства.
Вероника закрыла глаза и попыталась успокоиться. Ну хорошо, она пропустила один день — контрольный опрос и три лекции, три часа работы в фирме и четыре часа в библиотеке. Но это еще не конец света. Вероника сможет сдать зачет потом, проработать две смены в библиотеке в качестве компенсации за пропущенный день, а в бухгалтерской фирме у нее были отгулы, которые она никогда не использовала…
— Выпей, — сказал Валентин и поднес к ее губам стакан.
— Фу! — воскликнула Вероника. — Пахнет жженым лимоном.
— Ты не нюхай, а пей.
Девушка зажала нос и сделала несколько глотков.
— У этой отравы и вкус жженого лимона, — сказала она, закашлявшись. — Что это такое?
— Я кое-что смешал. Это средство должно тебе помочь.
Вероника улыбнулась, несмотря на сильную головную боль:
— Какое-то волшебное снадобье из твоей прошлой жизни, датированное девятнадцатым столетием?
— На самом деле формула моего средства целиком принадлежит твоей настоящей жизни и датирована двадцатым столетием. Я нашел этот пакет в твоей аптечке. — Валентин понюхал стакан и сморщил нос. — Запах и вкус у лекарств, которые обычно готовила моя бабушка, были куда лучше, чем у этого снадобья. У бабушки Одиль была настойка, один глоток которой мог вылечить воспаленное горло и восстановить волосяной покров на груди.
— Да, это именно то, что мне нужно — волосяной покров на груди. — Вероника отпила еще один глоток противного лекарства. — Твою бабушку зовут Одиль?
— Звали, — поправил ее Валентин, убирая стакан в сторону. — Она умерла, когда мне было девятнадцать лет.
Бабушка всегда носила желтое. Желтое платье, желтую шаль, а весной желтые маргаритки в своих пепельных волосах.
Она приехала присматривать за мной и моими сестрами, когда перевернулась коляска и погибли наши родители. Мне тогда было четырнадцать.
— Мне очень жаль, что так случилось, Валентин…
Валентин пожал плечами и улыбнулся.
— Все это случилось много лет назад, а я все еще помню свою бабушку и моих сестер. — Он подмигнул девушке. — Я вырос в «Небесных воротах», окруженный самыми красивыми женщинами!
— Сколько же у тебя было сестер?
— Из шести детей я был единственным мальчиком.