— Очень смешно. — Вероника закрыла глаза и положила руку па все еще бешено колотящееся сердце. — Но в течение нескольких секунд я была уверена, что из меня сделают фарш.
Валентин материализовался позади девушки. Его сильные руки опустились ей на плечи и начали массировать напряженные мышцы.
— Тебе нечего бояться. Я никогда никому не позволю обидеть тебя. — При этом пальцы Валентина немного напряглись, и Вероника почувствовала его отчаяние и страх.
То же самое испытывала и она, когда увидела, как Норман занес топор над кроватью, в которой жил Валентин, над его связью с этим миром, над ним самим.
Губы призрака коснулись шеи девушки, его руки обвились вокруг ее тела, развязали пояс халата. Пальцы прикоснулись к бутонам груди Вероники и начали ласкать их, возвращая к трепетной жизни. Тем временем девушка снова опустила голову ему на плечо.
— Итак, на чем мы остановились, милая?
Вероника прикоснулась к его рукам и опустила их туда, где в ее теле полыхало самое жаркое пламя.
— Я думаю, мы остановились где-то здесь.
— Гм-м, — промычал Валентин. Его пальцы скользнули под трусики девушки, взъерошили кудряшки волос, а потом прикоснулись к гладким складкам кожи у нее между ног. — Мне кажется, что я только что был здесь.
— Валентин?
— М-м?
— Что случилось, если бы этот сторож в первый раз не остановил Нормана?
— Он изрубил бы мою кровать в щепки. — Валентин слегка ущипнул обнаженное плечо девушки, и волна дрожи пробежала вдоль ее позвоночника.
— Я это знаю, — прошептала Вероника. — А что случилось бы с тобой?
— Моя связь с этим миром была бы уничтожена, и я был бы вынужден переселиться в мир иной.
— На небеса или нет? Что тебя ждет?
— Загробная жизнь, вечное умиротворение. Все это ждет меня, как только я узнаю правду. — Валентин погрузил палец глубоко в тело Вероники. У девушки сразу перехватило дыхание, и прошло довольно много времени, прежде чем она вновь обрела способность говорить.
— А если твою кровать уничтожат раньше, чем ты узнаешь, кто отец Эммы?
Рука Валентина остановилась, а его тело напряглось, словно Вероника только что ему о чем-то напомнила.
— Чистилище, — прошептал он после долгой тихой паузы.
— Чистилище?
— Вечное томление, тоска, одиночество. Место для вопрошающих, мучающихся душ. Для тех глупцов, которые дважды совершают одну и ту же роковую ошибку.
«Роковая ошибка»… Эти слова эхом отдались в голове Вероники, и девушка застыла, осознав истину. Для нее стали понятными неприязнь Валентина к девственницам и его страх прикоснуться к ней. Вероника догадалась почему, несмотря на свое очевидное желание, он остановил ее в первый раз, когда она попросила его заняться с ней любовью.