На 8 Марта отец просыпался и жарил картошку. Ну и всё, на этом его миссия как бы заканчивалась, потому что притащить солёные огурцы да помидоры из подвала — дело нехитрое. Но я точно помню, что моя миссия была несколько иной — нарисовать или сделать аппликацию праздничной открытки. Из года в год сюжет повторялся: большая красная восьмёрка в обрамлении цветов, а ниже подпись «С 8 Марта, мамочка!» Создавался такой рисунок в детском саду на творческих занятиях, а потом и в школе на уроках рисования. Ой как я не любила из-за этого женский праздник! А сегодня ещё из-за цветов. Мёртвые обрубки в вазах с водой не вызывают у меня ни восторга, ни умиления. Ну да ладно, тут о прошлом…
Мне 14 лет и наконец-то я свободна от вырезания из бумаги восьмёрки с буквой «М». Придумала я себе другую безделку. Недавно мне подарили набор для выжигания по дереву, и вот я прячась в сарае, выжигаю для мамки картину: берег моря, чайки, солнце и все дела. Стараюсь, кряхчу, вытираю языком сопли — дюже холодно в неотапливаемом сарае. В начале весны на севере острова — зима ещё лютая! Ко мне тихонечко подкрался отец и «Бух!» — напугал. Электровыжигатель падает из моих озябших рук прямо на картину и безобразно плавит то место, где должно быть небо.
— Папка-дурак! — кричу я. — Вот что ты наделал! Что матери теперь дарить буду?
Иван-дурак понимает наконец всю тяжесть своего положения и морщит лоб от натуги.
«Не морщи, там мозгов всё равно нет!» — хочу промолвить я словами Валентины Николаевны, но насупилась, молчу, а затем фыркаю и рисую на этом месте силуэт корабля. Радуюсь: «Вроде бы неплохо получилось!»
Ивану Вавиловичу не особо понравилась моя идея, он покрутил в руках картинку-фанерку, фу-фукнул и говорит:
— Зря, надо было на этом месте плывущего медведя нарисовать.
Я закатываю глаза:
— Ну ты, батя, даёшь! Пятно чёрное?
— Чёрное.
— Значит какой медведь должен быть: бурый или белый?
— Бурый, наверное, — неуверенно отвечает отец.
— А бурые медведи разве плавают по морям?
Иван пожал плечами.
— Нет, не плавают, — назидательно сказала я. — Да и нет в на Сахалине белых медведей. Всё, отстань.
Наступило 8 Марта. Иван Зубков подарил жене (бьют фанфары!) новую кастрюлю. Умереть от счастья и не встать! А я радостно преподнесла картину «Татарский пролив на закате». Мамка обняла сперва меня, потом мужа с кастрюлей и рассмотрела моё художество:
— И какая ж у меня дочь растёт талантливая! А вот плывущий к берегу медведь у тебя лучше всего получился: такой живой весь, интересный.
«Трам-пам-пам!» — я сглотнула слюну и решила к следующему международному женскому дню копить деньги… на сковородку. Сковородка, она надёжнее! Ведь правда?