– Нет-нет, пойдем, – Нина Георгиевна открыла калитку и подтолкнула его. – Иди, иди.
Когда они вошли в коридор, Нина Георгиевна заглянула в Динину комнату и прикрыла дверь:
– Она еще не встала. Пойдем на кухню. – И, услышав кашель дедушки Кузьмича, покачав головой, добавила: – Надо же так простудиться.
– Можно, я к нему зайду?
– Что ж, зайди, – разрешила Нина Георгиевна.
Кузьмич сидел у окна и что-то вырезал из дерева.
– Здравствуйте, дедушка Кузьмич. Что это вы делаете?
– Здравствуй, Дмитрий. Ложку вот мастерю, – он повертел в руках кусок яблоневого корня, присматриваясь к нему. – Не люблю металлических ложек: что ни стань есть – все железом отдает и весь вкус отбивает. Вот липовая или осиновая – другое дело. Ну, а о ложке из яблоневого корня и говорить нечего – эту хоть в Москву, на сельскохозяйственную выставку. Что долго не заходил-то, дел много?
– Да какие у меня дела, дедушка Кузьмич, учусь, и все.
– А как с Ленькой?
– А что с Ленькой? У нас все нормально.
– Обманывай, обманывай старика. Думаешь, если я два дня не был в школе, так ничего не знаю? А Дина что с ним не поделила?
– Дедушка Кузьмич, ну откуда я могу знать, что не поделили Ленька и Дина?
Дедушка Кузьмич, усмехнувшись в усы, посмотрел на Димку и снова принялся за работу. Димка стал рассматривать фотографию на стене: группа конармейцев в буденовках. Они сидели на ступеньках широкой лестницы двухэтажного дома с белыми колоннами, а чуть в стороне стояла пулеметная тачанка. Димка присмотрелся к усатому коренастому бойцу:
– Дедушка Кузьмич, неужели это вы?
Кузьмич, прищурившись, посмотрел на фотокарточку:
– Что, не похож?
– Да вы тут такой… здоровый, и без бороды.
– Здоровье ушло – борода выросла, – дедушка Кузьмич вздохнул. – Двадцать годков с тех пор прошло, пролетело…
– А это кто? – Димка показал на соседнюю фотокарточку, на которой был снят во весь рост военный с орденом боевого Красного Знамени на груди.
– Это Сережа, Динин папа. Чекист был. Погиб при исполнении служебных обязанностей.
В комнату заглянула Дина.
– А я-то думаю, с кем ты тут разговариваешь?
– Вот и молодая хозяйка. Принимай гостя. Когда Дина и Димка остались одни, он сказал:
– Дина, я никому и ничего не говорил. Ленька все сам придумал.
– Молчи, я знаю. Извини меня. Хорошо?
Когда Дина снова села за одну парту с Димкой, он торжествующе посмотрел на Леньку Камчатку. Ленька сделал вид, будто ничего не заметил, но стоило Димке вынуть из портфеля тетрадь, как он подкрался, и схватив ее, отбежал к своей парте. Сунув палец в чернильницу, провел крест-накрест по листу, где было домашнее задание.