— Плевать, — сказала она и прикончила сэндвич с лобстером. Свернула в трубочку бумагу из-под сэндвича и швырнула на заднее сиденье — все равно его снова придется чистить от пятен, оставленных той молодой идиоткой.
* * *
— Сегодня у меня случились роды, — сообщила она сыну по телефону.
Тишина.
— Ты меня слышишь? — спросила Оливия. — Роды у меня случились.
— Где? — настороженно поинтересовался Кристофер.
— В моей машине напротив дома Марлин Бонни. Родилась девочка… — И она поведала ему все, как было.
— Уфф… Ты молодец, мам. — И добавил не без ехидства: — Приезжай к нам, примешь роды у Энн. Она обычно рожает в бассейне.
— В бассейне? — не поняла Оливия. Кристофер что-то шепнул кому-то, находившемуся рядом. — Энн опять беременна? Почему ты не сказал мне?
— Она пока не беременна. Но мы стараемся. И она непременно забеременеет.
— Что значит «в бассейне»? Плавательном?
— Ну да. Типа. Таком детском. Вроде того, что у нас во дворе. Только этот попросторней и определенно много чище.
— Но почему в бассейне?
— Почему? Потому что так естественнее. Ребенок выскальзывает в воду. Под присмотром акушерки, разумеется. Это безопасно. И даже более чем безопасно, так и должны появляться на свет дети.
— Ясно, — сказала Оливия, хотя ей ничего не было ясно. — И когда у вас опять кто-то родится?
— Как только мы поймем, что Энн беременна, сосчитаем недели. Мы пока никому не говорим о наших стараниях из-за того, что случилось в прошлый раз. Но тебе я рассказал. Вот.
— Хорошо, — ответила Оливия. — Тогда до свидания.
Кристофер раздраженно хмыкнул — она отчетливо расслышала, — прежде чем попрощаться:
— До свидания, мама.
* * *
Дома, к удовольствию Оливии, майонезное пятнышко на куртке сдалось без боя горячей воде с мылом. Повесив куртку сохнуть в ванной, Оливия вернулась в гостиную к своему креслу с видом на залив. Солнечный свет падал не сверху, но под углом, залив искрился, и ничего не было видно, кроме этих искр, разве что кое-где поплавки от неводов, расставленных ловцами лобстеров; в это время дня солнце такое яркое, что кажется, его лучи разрезают воду. У Оливии из головы не выходил тот дурацкий праздник в честь грядущего младенца. Там были одни женщины. Почему на такие празднества зовут только женщин? Что, с мужчинами рождение детей никак не связано? Оливия пришла к выводу, что женщины ей не нравятся.
Ей нравятся мужчины.
Всегда нравились. Она мечтала о пяти сыновьях. И до сих пор жалела, что у нее не родилось столько сыновей, потому что Кристофер… и Оливия почувствовала, как тоска тяжким грузом ложится ей на плечи; то же самое она испытывала четыре года назад, когда у Генри случился инсульт, а потом два года назад, когда он умер; вот и сейчас ей так же сдавило грудь. Кристофер и Энн назвали своего первенца Генри в честь отца Криса. Генри Киттеридж. Прекрасное имя. Самое оно для прекрасного человека. Правда, своего внука Оливия еще ни разу не видела.