Нина Никаноровна ни на секунду не усомнилась в том, что на Пушкинской сработала привезенная ею бомба. Тот кавказец оказался прав. Шума будет на весь мир. Про освобождение Павла из плена Нина Никаноровна уже не помнила. Ужасная человеческая трагедия заслонила собой все.
Никто из стоявших у витрины не знал, что это она, Нина Никаноровна Швайко, виновата в случившемся. Но это ничего не меняло. Ей необходимо было покаяться. Сейчас же, на этом самом месте.
Нина Никаноровна грохнулась на колени и, вытянув вперед дрожащие руки, сипло выкрикнула:
— Простите меня, люди добрые! Прости меня, Господи!..
Декабрь 1999 года. Ксана
Бросив умирающего на снегу Буряка, они вернулись к оставленной за углом машине. Владика колотило так, что он с трудом нащупал ручку дверцы.
— Может, закуришь? — спросила Ксана.
— Давай…
Но от первой же затяжки Владика снова стало мутить, и он выбросил сигарету.
Ксана включила двигатель и медленно повела машину сквозь снегопад.
— Я тебя больше на такие дела не возьму, — сказала она.
— На какие дела? Разве еще не все?
— Не все. Буряк был только первым. У меня целый список тех, с кем надо рассчитаться. Да ты не дрожи. Я не маньячка. Не веришь?
— Верю… — вяло ответил Владик.
Его ответ прозвучал неубедительно, и Ксана, повинуясь внезапному порыву, в скупых словах рассказала Владику печальную историю своей жизни.
— Так как ты считаешь? — спросила она в конце. — Я их простить должна? Все забыть? Не могу. Они так и будут делать то же самое с другими, если их не остановить.
Владик подавленно молчал.
— Ах, черт!..
Ксана резко ударила по тормозам, достала из сумочки мобильный телефон и набрала две цифры.
— Примите вызов, «Скорая», — сказала она, дождавшись ответа. — Возле дома номер двадцать два по улице Островитянова мужчина на улице умирает. Не знаю. Да нет, он не пьяный. Там крови вокруг натекло… Что? Не знаю. Я просто мимо проезжала и заметила. Нет, не скажу. Я вам сообщила, а вы уж смотрите сами!..
Шлюха. Примадонна. Банкирша
Ксана отключила мобильник и бросила взгляд на Владика.
— Доволен? — спросила она.
Мнение Владика ее интересовало во вторую очередь. Не будь его рядом, она все равно бы позвонила в «Скорую». Но даже самой себе Ксана не хотела в этом признаваться. А уж Владику тем более. Потому она и сделала вид, что позвонить ее заставило его потрясенное состояние.
Ксана довезла Владика до его дома, и они расстались без слов. Только кивнули друг другу.
Оставшись одна, Ксана пожалела о своем внезапном порыве. Не следовало рассказывать Владику о прошлой жизни, о том, кем она была. Этот славный парень, судя по всему, только из книжек знал, что изнанка жизни бывает такой омерзительной. Нет, с ним определено не стоило откровенничать.