Битва на Неве (Тихомиров) - страница 2
В то утро, когда туман рассеялся, дозорные увидели над заливом острые шпили двух десятков кораблей.
Там, где в Неву впадала речка Ижора, шведы стали высаживаться. Биргер стоял на палубе самого большого корабля в окружении знати и епископов и смотрел, как сходят на берег его войска.
Сверкали на солнце латы, уставились в небо копья, грозно покачивались на боку у воинов мечи. Биргер вглядывался в суровые, беспощадные лица своих солдат. С такими воинами можно хоть на край света. Куда против них этим русским.
Пелгусий, затаившись в кустах, принялся подсчитывать, по скольку людей сходит с кораблей. Вскоре шведы стали рубить деревья, что росли поблизости, и Пелгусий отполз назад к дозорным.
— Лагерь ставят, — сказал он. — Пора уходить.
Бесшумно, один за другим, скрылись дозорные в зарослях. Теперь нужно скорее добраться до лошадей — и тогда уж во весь опор к Новгороду, сообщить князю тревожную весть.
Стучали топоры. Быстро и сноровисто устраивали шведы свой лагерь. Заблистал шитый золотом шатер Биргера. Как и было приказано, слуги поставили его в самом центре лагеря.
Разгорелись костры. Запахло жареным мясом. По трапам скатили бочки с вином. И тогда Биргер, чтобы показать еще раз, как он ловок и силен, поднял высоко одну из тяжелых бочек и легко, словно пустую, понес под ликующие крики воинов на вытянутых руках.
Все провожали его крепкую фигуру восхищенным взглядом, а до ушей Биргера долетали ласкающие душу возгласы:
— О, Биргер!.. О, герой! За ним мы в огонь и воду.
Наконец Биргер вымыл над медным тазом руки, и начался у шведов пир. Пили за короля Эриха, за прославленного и доблестного Биргера и, конечно, за победу. До позднего вечера шел пир. Захмелевшие воины орали песни и плясали.
Одну песенку пели чаще всего:
Ах, как хорошо плясалось под эту песенку!
Но вот Биргер приказал кончать затянувшееся веселье. Лагерь утих. Лишь было слышно, как потрескивали костры да негромко переговаривалась охрана.
А утром Биргер, не теряя времени, написал новгородскому князю такое послание: «Если можешь, сопротивляйся! Знай, что я уже здесь и пленю землю твою».
— Да не гни низко перед князем голову, — напутствовал он гонца.
«Нет, — думал Биргер, — не осмелятся русские выступить против меня. На поклон должны прийти, а ворота Новгорода распахнуть, да пошире».
Князь Александр Ярославич стоял у окна и задумчиво смотрел на двор.
Только что побывал у него посланец Биргера. Держался он нагло: чувствовал за собой силу. Дерзкие слова передал он новгородскому князю. Вспыхнул было Александр Ярославич, рука в кулак сжалась, да вовремя совладал он с собой.