— Ты плачешь?
— Я конфеты сосу, — ответил Тимофей. — Хотите?
На грязной ладошке он протянул слипшиеся, бутылочно-зеленого цвета леденцы. Вера Ивановна присмотрелась.
— Откуда они у тебя?
— А это… Егор угостил, — сказал Тимофей и прищурился загадочно. — Угостил, и сам того не заметил.
— Да ты знаешь, что это за конфеты? Они с морской капустой, Тимоша!
— Ну? Вредные, что ли?
— Ими лечатся от склероза. И от… в общем, от плохого желудка.
— Живот заболит?
— Гм… В общем, может расстроиться. Если много съешь.
Тимофей извлек из кармана целый комок леденцов с приставшей к ним веревочкой. Взвесил на ладони. Леденцы ядовито и мутно заблестели, как подтаявший лед.
— Ну и ну, — сказал Тимофей. — Ну и жулик…
3
Просека вывела к обрывистому речному берегу, внизу лежал мокрый пойменный луг, местами серебристо-зеленый, местами жухлого навозного цвета; слюдяными чешуйками светились на нем лужи, крохотные озерца; росли плотные кусты ивняка, похожие на аккуратные шалашики. Человеческие фигуры бродили меж кустов, — наверное, сено косили… А за рекой, на другом берегу, лежали штабеля бревен, громоздились циклопические поленницы дров, белые березовые поленницы, как меловые горы, и на их гребне виднелось несколько сереньких домиков.
— Починок?
— Он самый, — сказал Тимофей. — Приземляйтесь в заданном районе.
— Я… я там почту найду? Где почта?
— Да ладно, провожу. Все одно вы брода не знаете.
— А мы успеем, Тимоша?
— Эва, еще б не успеть! Одиннадцати нету.
— Тима, как ты время угадываешь? — спросила Вера Ивановна. — По солнышку? По цветам? Или у тебя другие приметы есть?
— Какие приметы? — Тимофей настороженно глянул на нее снизу вверх, будто ожидая подвоха.
— Ну народные приметы. Можно по солнышку время определять. В полдень предметы отбрасывают какую тень?
— Почем я знаю.
— Самую короткую. Ты что же, не слышал? Еще можно по цветочным часам узнавать время. Например, белая кувшинка распускается в десять утра. Тебе известно?
— Не знаю, — сказал Тимофей.
— Ну как же, Тимоша! В лесу растешь и не знаешь таких вещей! Ты меня просто обманываешь… Вот ты сказал, что нету одиннадцати. Значит, умеешь определять?
— Ну.
— По каким же приметам?
— В одиннадцать лесопилка гудит, — сообщил Тимофей и посмотрел на Веру Ивановну с сожалением, как на больную. — Обед у них.
Засмеявшись, Вера Ивановна побежала вниз по бугристой тропиночке, виляющей меж древесных стволов. «Нет, все-таки очень забавный парнишка, — подумала она. — Совершенно неожиданный. Не угадаешь, как он поступит. Не угадаешь, как он ответит. В его стриженой голове абсолютный ералаш: суеверия вперемешку с космонавтикой, деревенское «чаво» и городской жаргон».