Стараясь еще раз проверить свои мысли, я обошел здание стороной, заглянул в разбитые окна, обежал глазами потрескавшийся асфальт, который, по-видимому, когда-то выполнял функции перрона… Но ничего необычного в нем так и не нашел. Просто рассыпающееся здание, стоящее прямо посреди хвойного леса. Единственной деталью во всей этой конструкции, которая могла представлять хоть какой-то интерес, были те самые часы с гербом в виде переплетенных лилий.
— Что-то я сомневаюсь в том, что они купили «Мон-Сен-Мишель» несколько месяцев назад, — сказала Кристина, как будто специально стараясь подтолкнуть меня к разговору.
— Теперь мы, по крайней мере, знаем, как один из нас оказался в этом месте, — ответил я, и мой голос прозвучал абсолютно бесцветно.
— Но зачем этой компании нужно было, чтобы ты приехал в Татры? И почему именно ТЫ?
— Не знаю, — честно признался я после короткой паузы. — Мой редактор тоже говорила о том, что это может оказаться какой-то ловушкой. Деньги, которые нам обещали… даже аванс, что получила газета еще до начала этой поездки… был слишком большим для рядового расследования.
— Так значит, ты здесь из-за денег? — сказала Кристина, и я почти физически почувствовал, как в эту секунду она напряглась.
— Нет, — ответил я. — Конечно, не из-за денег… Я здесь, потому что весь прошлый год был для меня пустым. Эти сутки… здесь… в Татрах… вместили в себя больше событий, чем весь прошлый год. Я хотел найти свой омут, в который можно было бы броситься с головой. И эта поездка, казалась, просто идеальным решением.
— Омут? — переспросила Кристина, словно пытаясь распробовать это слово на вкус.
— Да, — откликнулся я. — Или что-то вроде этого…
Мы зашагали в обратную сторону, прошли небольшой перрон и дальше двинулись уже прямо по рельсам. Кристина шла первой, а я держался в нескольких метрах у нее за спиной. Она казалась задумчивой, а я, наоборот, изо всех сил старался очистить свою голову ото всех мыслей.
— Как ты думаешь, куда ведут эти рельсы? — спросила Кристина, указывая взглядом на тот самый коридор из деревьев, что обступали железнодорожное полотно с обеих сторон.
— В город, наверное… А может куда-то дальше… Единственное, в чем я уверен абсолютно точно — это то, что сейчас не самое подходящее время, чтобы это проверять.
— Да, — откликнулась девушка. — Уже скоро ночь… А я хотела показать тебе еще кое-что.
— Еще одно полуразвалившееся здание? — улыбнулся я, и Кристина рассмеялась.
— На самом деле, да… — отозвалась она. — Даже странно, что сегодня все так выходит.
Я не нашел, что ответить, и поэтому просто промолчал. Дальше мы шли, не говоря ни слова. Через несколько минут мы свернули с рельсов и снова зашагали сквозь лес. Потом была дорога из фонарей и ночь, которая с каждой секундой становилась все темнее. Мы шли в общей сложности минут 7—8 и остановились лишь тогда, когда подошли к небольшому озеру, располагавшемуся прямо у самой границы отельной территории. Даже, несмотря на темноту, я видел тонкую поволоку тумана, плывущую над водой. И глядя на нее, вспомнил вчерашнюю ночь и слова Кристины о том, что это озеро — крайняя точка, до которой она может добраться. Вокруг озера стояло несколько скамеек без спинок. Кристина села на одну из них, но повернулась так, чтобы озеро было не перед ней, а у нее за спиною. И в этот момент я понял, что мы пришли сюда скорее из-за этих скамеек, чем из-за озера.