Ну, пока, желаю всего лучшего, жду писем и карточек.
Крепко целую — Яков.
52.
19 сентября 42 г.
Здорово, Надя! Наступившая «прекрасная» погода навела на меня безысходную тоску и я решил, как говорится, отвести душу, а так как водки нам еще не дают, то вот и отвожу душу писанием этого письма. Что то, Надя, опять у меня настроение появилось такое, при котором только и тянет петь: «Ох ты степь, ты степь…» На улице валит снег, навалило уже порядком, озера ночью замерзают, и морозно, и мокро. Погода вообщем испортилась и как у нас ребята смеются, шепчет «бери расчет». А вот расчетом-то сегодня как раз и не пахнет… Наоборот на днях, вероятно, придется повторить ночевки под елкой и т. д. Плохо что еще не замерзли болота — ноги будут мокрые, а мороз крепкий. Вообщем обстановка «не бей лежачего». Живу только по утрам, ожиданием писем, но вот сегодня не было… Пишите побольше!!! Узнайте Васин новый адрес и сообщите, получил вчера от него письмо, а адреса не понял за печатью. Он учится на лей-та артиллериста. Кто-то из нас выиграет?!!!
Ну, пока. Выслал позавчера маме 150 руб., все в вашем котле чего нибудь да прибавится.
Целую всех крепко, крепко.
Пишите больше
Привет — Яков.
С наслаждением читаю вслух друзьям своим «Брожу ли я». Как правдиво и человечно это стихотворение. Правда?
P.S. 5 ч. веч. Срочно ухожу воевать и на улице ночевать. Что-то ждет впереди? Благополучно вернусь дней через 5 сразу напишу.
Привет всем. Я
53.
24 сентября 42 г.
Здравствуй, мама! Пишу, так сказать, внеочередное письмо, cогласно обещанию, данному мною в письме к Наде от 19 сентября 42 года. Я дописал в письме, что срочно, по тревоге иду воевать. Сейчас рад, что голова на плечах осталась и можно подвести итоги. Представь себе обстановку, в которой пришлось действовать нам. Заполярная осень. Снег на вершок. Пронизывающий ветер. Покрытые тонкой коркой льда болота и озера, которая, однако, ломается от тяжести тела. На плечах оружие, боеприпасы в изрядном количестве, потому что действовали в тылу врага, изолированно от своих частей. В таких условиях мы проделали поход, затем вели бой, затем ушли домой. Эти трое суток не спали, конечно, и не ели горячей пищи. Ноги в первый же час похода были насквозь мокрые, а затем приходилось быть все время на морозе. Не знаю почему только ноги не поморозились и мы все не простудились и не заболели. Просто чудо. Ведь с насквозь мокрыми ногами лежать на снегу не сладко. А после боя по горам, камням и болотам, обозначенным на карте «непроходимыми» по колено вводе шли домой, неся раненых и убитых своих товарищей. А ведь раненого нужно нести осторожно. Не знаю как я дошел. Нес раненого. Иногда ползком на спине приходилось с ним спускаться по каменьям. Буквально падали от усталости, но не только вынесли всех раненых, но и убитых не оставили немчуре на поругание. А бой был веселый, ей богу, я просто таки удовольствие одно испытывал. Дело в том, что не нас били, а мы их били, инициатива была у нас, огонь давали такой, что Фрицы, что живы остались вероятно кальсоны заменили, а дрались мы упорно и умело. Вообщем нащелкали их человек 300, хоть и небольшая, но все же — помощь защитникам Юга. А у нас потери и потерями нельзя назвать. По такому бою — чепуха.