Тысячи ученых-энергетиков работали над преодолением этого глобального мирового кризиса. Наконец, Имперскому Совету было предложено решение этой проблемы. Так как энергию можно получить исключительно от расчета АЭС, что было слишком опасно, то ученые предложили построить одну АЭС мирового значения. Они предлагали найти отдаленное от всех населенных пунктов место. Было выдвинуто несколько вариантов: остров в Тихом океане, центр пустыни на африканском континенте или северном полюсе. После продолжительных споров утвердили последний вариант. Это решение было принято в штыки группой ученых и политиков, которые взывали задуматься от тех последствиях, которые могут настигнуть землю, если вдруг на этой огромной и невероятно мощной станции произойдет авария. Но эта группа недовольных ученых не представляла собой серьезную угрозу этому грандиозному проекту. Для свершения объединились все десять империй. Вложив в этот проект сотни миллиардов долларов, тысячи спонсоров хотели внести свою лепту в спасении мира. Через десять лет и три месяца проект был завершен. В самой глубине холодных льдов северного полюса была построена величественная по своей мощи первая мировая АЭС, от которой к каждому материку тянулись подземные или подводные кабели, чтобы вдоволь утолить жажду энергии каждого человека, привыкшего к комфорту и удобствам настолько, что не умели без них обходиться. Пробный запуск удался, влив первые капли электроэнергии в толстые жилы медных кабелей.
И через две недели после пробного запуска станция заработала на полную мощность.
— Вот так! — сказал профессор, подняв искривленный параличом длинный указательный палец, и добавил напоследок — Уже прошло двадцать лет с того момента, когда человек, обманув Бога, приручил столь могущественную энергию и крепко держит ее в узде.
Его голос звучал торжественно, с восхищением, глаза горели светом вдохновленного безумного ученого, лоб вспотел. Этот низкий, сухопарый, искривленный параличом сорокапятилетний профессор истории выложился на все сто процентов перед маленькой полусонной аудиторией. Он открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но прозвенел звонок, и его тело обмякло, как будто внутри него сломался стержень, все это время державший его вытянутым по струнки. Профессор, опираясь левой рукой на черную трость, поднял правую руку вверх, пытаясь знаком успокоить засобиравшихся и ринувшихся со своих мест студентов. Но создалось впечатление, что после звонка профессор стал невидимкой. Срывающимся на фальцет голосом историк завопил, пытаясь перекричать наступившее сумбурное многоголосье студентов: