Ник подходит ближе ко мне, и я упираюсь спиной к стене кухни. Его лицо уже в миллиметрах от моего, я чувствую его теплое, щекотавшее шею, дыхание. От такой близости у меня дурманится голова. Его чуть приоткрытые губы нежно целуют мою шею, а потом плавно переходят к моим губам. В этот раз он целуется по-другому: сначала подразнивающе, покусывая мои губы, а потом страстно впивается в меня. Наши чувства заносят нас далеко, он немного приподнимает мой свитер, я чувствую его горячие руки на своей талии…
Нас прерывает чей-то звонок. От возбуждения, мое дыхание немного сбилось.
Ник отстраняется и подходит к телефону. После разговора он возвращается с пальто в руках и торжественно говорит:
– Нас ждёт Зелёная Женщина…Я имею ввиду, Статуя Свободы.
Через некоторое время я уже вижу Бэттери-парк из окна машины, и мне уже не терпится взглянуть на Статую, которую я видела с самолёта. Выйдя из машины, я вдыхаю аромат Нью-Йорка, чтобы навсегда его запомнить…Знаете, аромат не из лучших. В основном, отдает газом и мусором. Но не все идеальны. Мои раздумья «прекрасных» ароматах прерывает смс:
«Детка, как ты там? Как тебе Нью-Йорк? Неужели и вправду стеклянные коробки?»
Сообщение от мамы. Я уже привыкла к этому гадкому ощущению внутри, когда речь идет о маме. Хочется прямо сейчас прыгнуть в ледяной океан, хочется приехать к маме и наорать, высказать абсолютно все, а Виктора Федоровича и Андрея закопать живьем. Это было бы прекрасно. Но эти «стеклянные коробки» напомнили мне мое детство, и историю родителей, которую они постоянно рассказывали.
«Всё супер. Спасибо, что интересуешься»
Но я никогда этого не сделаю, потому что…просто не могу. Закопать живьем я, всё-таки, никогда не смогу, а вот высказать всё маме смогу. Но не сейчас. Возможно, после этого я снова смогу нормально общаться с ней, шутить и принять то, что случилось. Но я не уверена, что это наступит в ближайшее время.
– Ну что, пойдем?
Улыбка Ника сразу же возвращает меня в мир и напоминает, где я и с кем. Он ведет меня к маленькому катеру, и мы взбираемся на него.
– А где все остальные? – интересуюсь я.
– Мы будем одни. Я бы не хотел сидеть с толпами людей, у меня…боязнь толпы, – неуверенно говорит Ник.
Через пару минут катер отходит, и я сразу же наслаждаюсь видом в объятиях Николаса.
Море и небоскребы – это странное сочетание, но все же, очень интересное. Обычно, все люди привыкли к тому, что, если море – значит отдых, лето, пляж и коктейли. Который раз я убеждаюсь, что верить стереотипам нельзя! Падающий снег и маленькие ледяные брызги моря заставляют меня прыгать от холода. Вместо коктейлей я прячу свои руки глубоко в карманы, чтобы те не превратились в ледышку. Когда я уже наконец вижу Статую Свободы, я понимаю, что эту мёрзлую прогулку на катере можно было бы исключить из списка достопримечательностей. Хотя, все же, на главную достопримечательность города посмотреть стоило, и как бы я потом жалела, что не взглянула на это.