, «повелитель правоверных». Его превосходные навыки ведения боя привели к поражению византийской армии на юге Сирии в 634 г. и взятию Дамаска год спустя. С помощью угнетаемой еврейской общины Сирии, которую он освободил от византийского контроля, Умар разгромил иранские силы в битве при Кадисии на пути к покорению Сасанидской империи. Египет и Ливия быстро пали под натиском армии Умара, равно как и Иерусалим – венец достижений его военных кампаний.
На удивление Умар оказался гораздо лучшим дипломатом, чем кто-либо мог себе представить. Признавая важность дарования мира и спокойствия новообращенным в ислам неарабского происхождения, которые в то время начали превосходить своим числом арабов, халиф относился к побежденным врагам как к равным членам уммы и стремился ликвидировать все этнические различия между арабами и неарабами (на тот момент, однако, последние по-прежнему находились в подчиненном положении по отношению к первым в вопросах, касающихся обращения в ислам). Богатство, которое хлынуло в Медину в результате одержанных военных побед, распределялось поровну между всеми в общине, включая детей. Умар закончил свой военный путь, чтобы обуздать бывшую курайшитскую аристократию и укрепить свою центральную власть, назначив управляющих, или эмиров, для осуществления контроля в мусульманских провинциях, как ближних, так и дальних. В то же время он давал своим эмирам строгие указания уважать существующие в провинциях традиции и нравы, а также не вводить никаких коренных изменений в ранее установленные правила управления этими народами. Он преобразовал систему налогообложения, что принесло умме невероятное экономическое процветание, и создал постоянную армию обученных солдат, которые располагались в гарнизонах вдали от провинций, чтобы не беспокоить местных жителей.
Умар даже попытался восстановить отношения с Али, обратившись к Бану Хашим. Хотя он отказался вернуть наследство Али, он передал имения Мухаммада в Медине в качестве пожертвования родственникам Мухаммада для управления. Он связал себя с Бану Хашим, женившись на дочери Али, и поощрял участие Али в его системе правления, регулярно консультируясь с ним по важным вопросам. Фактически Умар редко делал что-либо, не советуясь с группой влиятельных Сподвижников, которых он постоянно держал в своем окружении. Возможно, это происходило потому, что он признавал, что его позиция халифа хотя и утверждена уммой, но достигнута нетрадиционными средствами. Именно поэтому он стремился не казаться деспотичным в своих решениях и однажды, как ему приписывают, сказал: «Если я король, то это страшно».