Так в 1934 г. реформатор-модернист Али Абдель Разик (1888–1966) выступал в своей книге «Ислам и основы управления» (Islam and the Bases of Government) за разделение религии и государства в Египте, проводя четкое различие между властью Пророка, которая, по его мнению, была ограничена исключительно религиозными полномочиями Посланника Бога, и чисто светской функцией халифата, являвшегося просто гражданским институтом, который все мусульмане были вправе подвергать сомнению, находясь в оппозиции или даже восставая против власти. Али Абдель Разик утверждал, что универсальность ислама может основываться только на его религиозных и нравственных принципах, которые не имеют никакого отношения к политическому порядку отдельных государств. Несколько лет спустя египетский ученый и активист Сейид (Саййид) Кутб[18] (1906–1966) высказался против аргумента Разика, считая, что сфера полномочий Мухаммада в Медине охватывала как религиозную, так и политическую составляющую, поэтому единственно законным исламским государством является то, которое заботится как о материальных, так и моральных потребностях своих граждан.
В 1970-х гг. аятолла Рухолла Хомейни применил на практике явно шиитскую интерпретацию аргумента Кутба, чтобы обрести контроль над социальной революцией, которая уже шла против иранской деспотической проамериканской монархии. Обращаясь как к историческим чувствам шиитского большинства страны, так и к демократическим устремлениям недовольных масс, Хомейни утверждал, что только высшая религиозная власть сможет управлять социальными и политическими делами людей так, как это делал Пророк.
Все эти трое мыслителей так или иначе пытались вернуть некоторое чувство единства тому, что стало сильно раздробленным мировым сообществом мусульман. Тем не менее без централизованного политического авторитета (скажем, халифа) или централизованного религиозного авторитета (как папа римский, например) единственными институтами в современном мире, которые хоть как-то преуспели в объединении мусульманского сообщества под единым знаменем, были религиозные учреждения улемов.
На протяжении всей исламской истории, когда мусульманские династии сменяли одна другую, мусульманские правители были коронованы, а затем свергнуты с престола, а исламские парламенты избирались и распускались, и только улемы как связующее звено с традициями прошлого сумели сохранить добровольно взятую на себя роль лидеров мусульманского сообщества. В результате за последние четырнадцать столетий ислам почти всецело определялся небольшой, непреклонной и зачастую глубоко традиционалистской группой людей, считавших себя непоколебимыми столпами, на которых покоятся религиозные, социальные и политические основы религии. Как они добились такого авторитета и что они сделали с обретенной властью – это, пожалуй, самая важная глава в истории ислама.