Но в то февральское утро никто не называл Хомейни факихом, «законоведом», – титул, который он в конечном итоге присудит себе как верховный лидер новообразованной Исламской Республики Иран. В то время Хомейни еще не раскрывал свои планы об абсолютном клерикальном правлении. Однако среди песнопений «Бог, Коран, Хомейни» был еще один титул, о котором по толпе разносилась молва как о секрете, который нельзя раскрывать. Хомейни, шептались люди, это Махди; он вернулся в Иран, чтобы восстановить ислам в его первоначальном состоянии совершенства.
Причины успеха хомейнизма – уместный термин для обозначения религиозно-политической философии, которая в конечном итоге сыграла главную роль в формировании Исламской Республики Иран, – многочисленны и слишком сложны, чтобы раскрыть их здесь подробно. Во многих отношениях Иранская революция 1979 г. была неизбежным завершением двух предыдущих народных революций – конституционной в 1905–1911 гг. и националистической в 1953 г. Обе были подавлены силами иностранных правительств (первая – российскими и, в меньшей степени, британскими войсками; вторая – как уже отмечалось, Соединенными Штатами Америки), которые хотели сохранить свою власть над природными ресурсами Ирана. К концу 1970-х гг. большинство иранцев так устало от коррумпированного и неэффективного правления иранского монарха Мохаммеда Реза Пехлеви, что еще одна революция была неизбежна.
Столкнувшись с почти полным отсутствием возможности для участия в политической жизни (шах ликвидировал партийную систему и отменил конституцию), бездумной экономической повесткой дня, которая способствовала рекордной инфляции, оперативной и бесполезной милитаризацией, а также широко распространенной утратой национальной и религиозной идентичности, духовенство страны, интеллектуалы, прослойка торговцев и почти все социально-политические организации в Иране – от коммунистов до феминисток – отбросили свои идеологические различия и объединились в антиимпериалистическом, националистическом восстании против коррумпированного монархического строя. Несмотря на то, как эти события преподносит пропаганда после революции, это ни в коем случае не было монолитным революционным движением, инициированным по воле аятоллы Хомейни с целью создания исламской теократии. Напротив, это были десятки разнообразных и порой противоречащих друг другу голосов, поднявшихся против шаха. Голос Хомейни, к лучшему или нет, был просто самым громким.
Успех Хомейни как политика и религиозного лидера был обусловлен пониманием того, что в стране с верой и культурой шиизма только символы и метафоры ислама шиитского толка могли бы обеспечить общий язык, на основе которого удалось бы мобилизовать массы. Превращая Иран в систему теократического правления, такой, какой он ее видел, Хомейни обратился к лучшему примеру в истории, который был ему доступен, – опыту Исмаила, правителя Сефевидов, который за пятьсот лет до этого создал первое шиитское государство, провозгласив себя Махди.