следует понимать в его аристотелевском смысле как «знание конечных вещей», то оно очень тесно связано со словом
суфий, и не только лингвистически.
Как религиозное движение суфизм характеризуется разнообразием философских и религиозных тенденций, словно это пустой котел, в который были вылиты принципы христианского монашества и индуистского аскетизма, подмешаны капли буддийской и тантрической мысли, добавлены несколько щепоток исламского гностицизма и неоплатонизма и, наконец, брошены элементы шиизма, манихейства и среднеазиатского шаманизма в хорошей пропорции. Такая смесь влиятельных направлений мысли может сделать тщетным научный анализ, но это также указывает на то, как суфизм мог формироваться на ранних этапах.
Первые суфии не были привязаны к одному месту, они были очень мобильными людьми, которые путешествовали по всей мусульманской империи, стремясь познать Бога. Поскольку число этих «блуждающих дервишей» увеличивалось, для них были построены временные места проживания в располагавшихся на перепутьях дорог городах, таких как Багдад и Хорасан, где могли собираться нищие и делиться тем, что они узнали во время своих духовных путешествий. К XI в., примерно в то же самое время, когда Аббасиды активно преследовали шиитов за их еретическую деятельность, эти места проживания стали постоянно действующими структурами, напоминающими монастыри. Часть из них постепенно превратилась в закрытые школы, или ордена, мистицизма.
Центром суфийского ордена был духовный учитель, который вышел из уммы, чтобы продолжить путь самоочищения и внутреннего просветления. Прозванные шейхами на арабском языке и пирами на персидском (в обоих случаях это означает «старейшина»), суфийские наставники сами были учениками более ранних легендарных мастеров, чьи несистематизированные учения перешли к ним для передачи новому поколению. По мере того как каждый ученик достигал уровня духовной зрелости, он становился ответственным за передачу слов учителя уже своим ученикам и т. д. Таким образом, легко понять, почему суфизм представляет собой эклектичный рецепт, ингредиенты которого собраны из разных источников в течение длительного периода времени. Конечно, как учит суфийский мастер Шейх Фадхлалла Хаери, «существует большая разница между простым собиранием рецептов и настоящим приготовлением и потреблением».
Подобно шиизму, суфизм начинался как реакционное движение против имперского ислама мусульманских династий и жесткого формализма исламского «ортодоксального» ученого класса, улемов. И шииты и суфии активно использовали тавиль, чтобы открыть тайный смысл Корана, обе группы сосредоточили свою духовную деятельность на преданности Пророку и развивали культ личности вокруг святых – будь то имамы или пиры.