– А мне думается, она, напротив, взвешивает все «за» и «против», – осторожно возражает он. – Мне думается, она внимательно за вами наблюдает и вряд ли допустит рождения наследника с серьезными правами на ее корону.
– Да не будет Елизавета за мной наблюдать! – восклицаю я.
– За нее это делает Уильям Сесил.
Заметив потрясение на моем лице, он лишь пожимает плечами.
– Он следит за всеми.
– Вы хотите сказать, что она не позволит мне выйти замуж, пока не выйдет замуж сама и не родит своего наследника?
– Определенно, – кивает он. – Иначе она позволит родиться наследнику с большими правами, чем ее собственный сын.
– Но на это могут уйти годы!
– Да. Вот только я уверен, что она не потерпит своеволия и соперничества.
– Значит, она просто меня уничтожит, – просто говорю я.
Он нахмурил светлые брови, пока размышлял над тем, что я имела в виду под «уничтожит».
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – наконец произносит он. – Надеюсь, что вы были очень аккуратны и со своей репутацией, и с королевой.
Я вспоминаю о беседке, об острой боли вперемешку с исступленной радостью, о тихих всхлипах и губах, прижатых к его коже, о словах, произнесенных шепотом: «Теперь я твоя».
– Мы обручены! – говорю я.
– По традиции вы должны просить разрешение на брак у королевы, – мягко напоминает он. – Когда-то это предписывал и закон, но королева вполне может его восстановить. Как бы то ни было, Сеймуры сказали, что просить об этом браке не будут.
– А как же письмо матери, в котором она просила королеву разрешить нам с Недом пожениться? Давайте я передам его Елизавете, раз ни у кого не хватает смелости это сделать. Мы же можем сказать, что нашли его в ее бумагах, что это было ее последним желанием?
Тут его лицо темнеет.
– Что касается письма, – произносит он. – В общем, именно благодаря ему я узнал о том, что за вами наблюдают. Это письмо исчезло из ящика ее письменного стола. За вашей матерью следили специально приставленные шпионы, и кто-то из них украл это письмо. Так что ради своей безопасности, Катерина, забудьте об этом браке.
– Нельзя же вот так просто украсть письмо королеве! Нельзя рыться в чужих бумагах и брать все, что заблагорассудится! Кто решится на такое?
– Не знаю. И не знаю, зачем это было сделано. В любом случае, письма больше нет, и восстановить его мы не можем. Мне думается, тебе остается только забыть о нем и жить дальше.
– Но я не могу о нем забыть! – восклицаю я. – Я люблю его! Я дала слово, что выйду за него. Мы помолвлены!
– Мне очень жаль, – только и говорит он.
Но потом он произносит слова, которые ударили по мне больнее всего: