– Уильям Сесил не сомневается, что назовут тебя, – заверяет Нед. – Говорит, более подходящей кандидатуры, учитывая религию и престолонаследие, просто нет, и об этом известно всем, в том числе и Елизавете. Он считает, что тебя надо освободить, и все с ним согласны.
– Тогда почему мы до сих пор здесь? – спрашиваю я.
Мы сидим перед камином в потертом кресле, некогда служившем троном Джейн. Мы наполовину раздеты, разгоряченные после любви и накрытые пледом. Каждый насытился поцелуями и прикосновениями.
– Должен сказать, я бывал в местах и похуже. – Нед прижимает меня к себе.
– Я бы проводила вот так с тобой каждый вечер, – говорю я, – но только не под замком. Елизавета отпустила Маргариту Дуглас и ее мужа, графа Леннокса. Почему мы тут?
– Их не освободили, – поправляет Нед. – Графу позволили жить вместе с супругой, но оба по-прежнему под арестом. Елизавете пришлось выпустить его, потому что он плохо переносит заключение.
– Я тоже его плохо переношу! – восклицаю я. – Может, она и нам разрешит жить под домашним арестом, если не освободит совсем. Я могла бы родить малыша в твоем доме в Ханворте.
– Когда мы будем свободны, я больше никогда сюда не вернусь. Только раз в год, чтобы возложить цветы к гробницам родных.
– Даже на мою коронацию? Таков ведь обычай.
– У нас будет новый обычай, – говорит Нед. – Мой сын больше не окажется в этих стенах. – Он осторожно касается моего округлившегося живота. – Ни один из них.
– Виндзорский замок мне нравится больше, – сонно предлагаю я.
– Хэмптон Корт, – решительно заявляет Нед. – А может, построим новый замок.
– Новый дворец, – делаю я замечание. – Замок нам не понадобится, ведь страна будет жить мирно. Мы построим дворцы и дома и станем жить королевской семьей среди людей.
– Наконец-то праведный мир, – говорит он.
– Аминь. – Я замолкаю, представляя себе прекрасный новый дворец, который мы, возможно, назовем Сеймур Корт. – Так и случится, правда? – спрашиваю я. – Мы столько пережили и так надеялись.
Нед размышляет.
– Думаю, на этот раз все так и будет. У королевы действительно нет другого достойного наследника, и теперь она зашла настолько далеко, что даже друзья и советники не готовы ее поддержать.
Тауэр, Лондон.
Зима 1562 года
Мы с Недом отмечаем Рождество в заключении, но нам привозят подарки из города и зеленые ветви из сада начальника крепости. Пируем по-королевски. Каждый день жители Лондона оставляют у ворот Тауэра еду и небольшие гостинцы. Даже Тедди получает подарки, что особенно меня трогает. Ювелир из Лондона присылает ему ложку с нашим семейным гербом в виде крыльев ангела на рукоятке, мастер, который делает игрушки, – деревянную палочку с лошадиной головой. Тедди в восторге от этой штуки, хотя еще не умеет ходить, зажав ее между ногами. Вместо этого он повсюду носит лошадку перед собой и просит, чтобы я говорила: «Вперед!» Сам он пока такого не выговаривает, а отец жалуется – считает, что первым его словом должно быть «Сеймур!».