– Я не могу бросить тебя вот так!
– Немедленно! И ничего никому не говори.
Я крепко сжимаю живот руками, будто пытаясь отсрочить безжалостные движения малыша и непреодолимый ритм боли.
– Иди, Мария! Как только ты будешь на безопасном расстоянии, я пошлю горничную к коменданту, и он найдет мне акушерку. Но о ребенке ты ничего не знаешь, запомни. Когда двор узнает новость, притворись удивленной.
Она едва не пританцовывает на месте от невозможности что-то сделать.
– Как я могу оставить тебя? Собственную сестру? Без помощи? Здесь, где Джейн… где Джейн…
– Это ради твоего же блага, – выдыхаю я. Снова усиливается боль. Пот выступает на лице и по всему животу. – Я забочусь о твоей безопасности. Клянусь. Иди, Мария, и молись за меня втайне от всех.
Я сгибаюсь над стулом, а сестра, встав на цыпочки, целует мое лицо.
– Благослови и храни тебя Господь, – шепчет она пылко. – Все, я ушла. Немедленно зови горничную и отправь мне весточку.
Она тихонько выходит из комнаты, страж выпускает ее и закрывает засов. Выждав немного и стерпев очередную волну боли, я кричу:
– Люси! Иди сюда!
* * *
Вокруг сплошная суета. Комнаты подготовили для рождения ребенка, убрав все лишнее, охранники Тауэра бегают по городу в поисках акушерки, которая может прийти сейчас же, и кормилицы. Слуги Тауэра приносят в мою спальню кушетку и привязывают веревку к столбикам кровати, чтобы я могла тянуть ее во время родов, а я тем временем хожу туда-сюда по комнатам и хватаюсь за спинку стула, когда приходит боль. Теперь она повторяется часто, я едва успеваю отдохнуть между приступами. Под ногами мешаются собаки, Мистер Ноззл сидит сверху на деревянных ставнях и с беспокойством смотрит на меня своими блестящими карими глазами. Я передаю послание Неду и, когда выглядываю из окна во время хождения по комнате, вижу, что вместо платка он вывесил знамя Сеймуров. Видя его радость, я смеюсь вслух и хватаюсь за стену, чтобы не упасть.
Приходит моя фрейлина, миссис Ротер, бледная как полотно, а с ней краснолицая женщина.
– Миледи, я и понятия не имела! – восклицает миссис Ротер. – Если бы вы мне рассказали, мы бы как следует подготовились. Акушерки лучше мы в такой спешке не нашли.
– Я вообще-то все слышу! – жалуется женщина с сильным акцентом, присущим тому, кто родился и вырос в Лондоне.
– Тогда я надеюсь, что вы позаботитесь обо мне и моем ребенке. Это мои вторые роды.
Она держит меня за руки своими крепкими умиротворяющими ладонями, пока слуги застилают кушетку чистым бельем, приносят кувшины с горячей водой, лоскуты и простыни, а также рвут ткань на пеленки.