Зато сегодня вечером Елизавета весела. Я грею ее атласную ночную рубашку у камина, пока кто-то другой подает засахаренные фрукты, а третья фрейлина приносит сладкое вино. Слуги тем временем прощупывают кровать и смотрят, не спрятались ли под ней враги, – а то мы не знаем, что она не проведет здесь и десяти минут, едва захлопнется дверь. Когда Елизавета усаживается в кресле у огня со всем, что ей может понадобиться, я подхожу и опускаюсь на колени.
– Встаньте, леди Мария, иначе завалитесь под корзину с бревнами, – говорит она, и все смеются.
Королева оскорбляет меня перед всеми, и я чувствую на себе неизменный взгляд Томазины. Выпрямившись во весь рост, я все равно стою лишь на уровне недружелюбных глаз Елизаветы.
– Ваше Величество, я прошу вас о большом одолжении, – тихо говорю я.
– Вы хорошо подумали, прежде чем просить меня о таком? – отзывается она.
– Да.
Ее глаза горят весельем.
– «Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?»[23]
Все льстиво хохочут, показывая, как умно́ Елизавета процитировала Библию, и я заливаюсь краской.
– Я хотела бы прославить вашу репутацию милостивой королевы, а вовсе не добавлять себе роста, – таким же тихим голосом отвечаю я. Взгляд Томазины прожигает меня.
Улыбка исчезает с лица королевы, будто стертая губкой вместе с белилами.
– Не знаю никого, кто заслуживал бы моей милости, – замечает она.
– Моя сестра Катерина. Наш дядя, державший ее под арестом, умер. Я только что узнала, что он скончался от горя, не выдержав недовольства Вашего Величества. Вы со своим прекрасным лицом отвернулись от него, и это убило дядю. Я слышала, что Катерина не ест и целыми днями плачет. Она тоже страдает из-за немилости нашей великой королевы. Боюсь, ей не хватит смелости жить без вашей благосклонности. Умоляю вас хотя бы позволить мне навестить сестру.
Королева недолго раздумывает над моей просьбой. Томазина задержала дыхание. Фрейлины ждут ответа. Я тоже жду.
– Нет, – говорит Елизавета.
Мне остается лишь писать Катерине.
Моя дорогая сестра,
Надеюсь, ты удобно разместилась в Ингейтстоуне, а твой малыш радует тебя. Ты наверняка уже получила хорошие новости из Ханворта: и твой старший сын, и его отец в добром здравии и тоскуют по тебе.
У меня при дворе все хорошо, а Ее Величество так преисполнена сострадания и отзывчивости, так благоразумно обращается со своей великой мощью, что я не сомневаюсь – скоро ты будешь помилована. Я прошу за тебя.
Ох, Катерина, как же я по тебе скучаю.
С любовью,
твоя сестра Мария.