У меня на коленях сидит Мистер Ноззл, и я почесываю его толстый маленький животик, а он жмурится от удовольствия. Время от времени он тихонько зевает или просто молча смеется.
– Если бы я была замужем…
И я подумала о том, как Дадли планировали, интриговали и боролись за Джейн. Где бы я могла сейчас оказаться, если бы за моими плечами стояла влиятельная и могущественная семья, готовая на все ради меня? Если бы мой отец был еще жив? Если бы у меня был муж и его отец понимал, каков потенциал у нашего союза?
– Да, вот только Герберты не стали бы рисковать, играя против Елизаветы.
– Да я и не думаю о Генри Герберте, – солгала я, а Джейни, заглянув мне в глаза, закатывается звонким смехом, который заканчивается очередным приступом кашля.
– Ну конечно, не думаешь. Вот только ты по-прежнему наследница престола, и об этом его отец никогда не забудет. Сейчас-то он как вежлив с тобой!
– Мне нет до этого дела! – я вскидываю голову, усаживаю Мистера Ноззла поровнее, и он смотрит на нас серьезными глазами.
– Но замуж тебе придется выйти, – замечает Джейни, отдышавшись. – И Елизавета не станет искать тебе хорошую партию, потому что хочет, чтобы в этом дворе ухаживали только за ней. Она бы нас всех постригла в монахини, будь ее воля. А что придумала для тебя твоя мать, теперь, после того как королева Мария умерла, не назвав тебя наследницей, а Елизавета ничего тебе не обещает?
– Она надеется, что Елизавета к нам потеплеет, – отвечаю я. – Если бы Елизавета признала наше родство, то мне нашлась бы хорошая партия. Но она с очевидностью думает только о себе. А обо мне все забыли. Мне не нашлось даже места в королевских покоях, меня не пустили во внутренний круг. Можно подумать, что я – совершенно посторонняя, ожидающая королеву со свитой в приемном покое, как какая-нибудь просительница. Хотя мое место – в королевских покоях, как родственницы и наследницы короля. Королева Мария никогда бы не стала с нами так обращаться.
Джейни качает головой.
– Она просто завидует, – говорит она как раз в тот момент, когда открылась дверь в ее комнату и показался ее красавчик брат, Нед.
Просунув голову в дверь и увидев, что мы с Джейни одни, он вошел.
– Что за сети вы плетете сегодня, маленькие паучки? – спросил он, устраиваясь на маленьком сиденье у камина, между нашими креслами.
Я тут же ловлю себя на том, что выпрямляюсь, приподнимаю лицо к свету и поворачиваю его наилучшим ракурсом. Я обожала Эдуарда Сеймура еще с тех пор, как он был помолвлен с Джейн, и еще тогда говорила ей, что он был самым красивым юношей в целом мире, с самыми добрыми глазами. Вот только она меня не слушала. Теперь же я вижу его почти каждый день, и он подтрунивает надо мной с фамильярностью старого друга, но я по-прежнему считаю его самым красивым мужчиной в мире.