— Как это обманула? — не понял Егор.
— А так. Приворожить тебя хотела она, а я вместе с ней собрала земли, переписала у нее заговор и тоже тебя заколдовала.
Несколько минут Егор в недоумении молчал.
— И ты что, веришь во всю эту дребедень? — спросил Егор.
Туся посмотрела на него исподлобья, улыбнулась одними уголками губ и спросила:
— А ты?
Кажется, Егор и сам начинал верить в мистику.
По крайней мере, жизнь складывалась так, что трудно было не поверить. Сначала его приворожила Лиза, потом Туся. И он, как ослик за морковкой, покорно пошел сначала за одной, потом за другой. А Ту! еще Туся, видимо, для того, чтобы запугать его окончательно, расширила глаза и замогильным голосом произнесла:
— «Яблоко высыхает, а раб Егор по мне вздыхает. Яблоко гниль поточит, а раб Егор видеть меня захочет. Матушка-Богородица, напомни обо мне, о Божьей рабе, моему милому рабу Егору. Чтоб он тосковал, на мыслях бы держал, сох и скучал. Как яблоко сохнуть будет, так и раб Егор меня не забудет, ни через час, ни через день, ни через год. Не видел бы он забот, как по мне скучать, при всяком случае увидать. Пусть же все так и будет, и мил-милок меня не забудет. Аминь. Аминь. Аминь».
— Это что такое? — спросил Егор. Ему было явно не по себе.
— Заговор, — просто ответила Туся, отпивая кофе, как будто она говорила о самых обычных вещах. — Тот самый, которым мы тебя приворожили. И теперь я все больше понимаю Лизу.
— Понимаешь в чем?
— Да в том, что сначала она не хотела никакого колдовства. Это ей Зарема предложила, а сама бы она никогда не решилась. Она говорила, что это грех и что, если нам не суждено, мы все равно не будем счастливы. Все так и получилось.
— Не надо так, Туся, — мягко сказал Егор. — Не говори того, о чем потом пожалеешь.
Он склонился к ней, притянул за шею и поцеловал в самые губы. Туся так растерялась, что даже не сразу стала вырываться.
— Ты что, с ума сошел? Здесь же люди кругом! Она оттолкнула Егора и ударила по руке — не больно, но хлестко, так, что остался красный след.
— Тогда пошли туда, где нам никто не помешает. — Ее отпор ничуть не смутил Егора, он держал ее за руку и говорил, как пьяный.
— Никуда я с тобой не пойду, — разозлилась Туся. — Я с тобой о серьезных вещах говорю, а ты начинаешь целоваться как ни в чем не бывало. Нельзя с тобой по-человечески!
Она повернула голову к стеклянной двери кафе, потому что вдруг ей показалось, что за ними кто-то наблюдает, но там никого не было.
— И вообще мне пора, — строго сказала она. — А если ты забыл, то я напомню: из-за тебя я попала в больницу. Из-за тебя чуть не сорвалась моя премьера. Я вообще не должна была разговаривать с тобой после этого!