И наконец о Цитадели.
Конечно близнец Отрадного — в плане архитектуры. Та же кладка, те же материалы, зуб даю. Но в Отрадном уменьшенная копия раза в два, а то и в три. И все же схожесть в глаза сразу бросается.
И не так нас обламывали, так что на любовались запрыгнули обратно, крестик на карту, на будущее и возвращаемся.
Конечно рассказали о своих наблюдениях остальным. Больше всего, как это ни странно расстроились Весельчак, Мажор и Огонек.
Мажор мне по секрету шепнул, что будь его воля в Отрадный не поехал. Тут ему нравится. На хуторе. Уходил бы только перед перезагрузкой. Но машину бросать жалко. Сам бы спустился, при помощи веревок.
Я покачала головой: «Одному тебе будет трудно, вот если бы тут рядом наша база была, то ради бога, а так… один не отмахнешься, ни от зараженных, ни от разного рода человеческого отребья».
Завтра последний день отдыха, нами намеченного, но к вечеру моя чуйка начала мудрить — отказываясь прощаться с хутором.
Ночка же вообще ожидала нас Варфоломеевская. Но пока мы об этом не знали и спокойно опять в баньку заглянули всем составом, квасу попили. Разговелись хозяйскими харчами. Тут тебе и солености и пряные душистые колбаски и даже… ой, отдельный разговор — шербет с орехами нашли и мороженое! В брикетах, но точно домашнего приготовления. Кок в восторге. Единственное от того ларя морозильного пришлось гонять Огонька. Конечно без зубов на Стиксе не останется, да и ангину не заработает, но надо же ребенку знать берега.
Теперь знает.
Её визг нас поднял с постелей. Не визг — сирена в действии. Скатилась по ступеням в подвал, сжимая пистолет нолдов в одной руке, нож в другой. Слышу остальные уже за мной пристроились.
Удивил Везунчик — и кого он тут из «шалавы» решил замочить?
Я бы тоже заорала. А у Огонька проявился дар — висит на потолке и визжит. Мда.
Из темного провала на нас смотрят пара красных глаз на уровне моих, а внизу пара зеленых — что за крякозябр четырехглазый?
Меня передернуло, очень уж воображение живое. Дорисовывая к глазам кучу ног, когти и огромные зубы. И угадала… почти. Первой к нашим ногам выкатилась беременная кошка и с такой мукой в голосе мяукнула, что видавшие виды мужчины непроизвольно вздрогнули. И только Кок сразу сориентировался: «Голодная животинка небось, пойдем киса — мурыся , покормлю».
- Гав.
- И тебя покормлю, - обреченно проговорил наш переговорщик и припустил наверх.
Как я его понимаю.
Собака размеров с теленка показалась из темноты провала, вытащив на свет тело мужчины. С чувством исполненного долга рванула за Коком.