- Техна? Я наконец услышала родные голоса.
- Славка!!! - прозвучало как крик души.
Мы в том самом торговом центре или в очень похожем.
- В том же, не поднимайтесь, я сейчас спущусь ко входу.
- Это хорошо.
Благо на её борту никого, видимо она делала очередной облет.
Я отключила связь.
- Техна, нам бы искупаться.
Она зыркнула на нас, махнула в сторону кабинки.
И начала кого-то строить. Уверена в том числе и Зверю досталось.
Думаю, обо всем она догадалась. Женскую чашу Стикс с удовольствием переполняет. Часто тыкая в откровенное дерьмо. Я была в своем роде от такого ограждена, самоуверенность!
Но чего пеплом голову посыпать? Венерические тут не приживаются, было и было. Главное не смертельно. Хотя что греха таить, на душе Тарза когтями поскребла, пусть лучше она, чем чужая кошка.
Эльза, кажется к невзгодам отнеслась философски, улыбается, выходя из душа.
Ой, да если бы после каждого изнасилования женщина на себя руки накладывала, города в России опустели.
Отряхнемся и дальше живем.
Потом порадуемся, если у насильника жизнь под откос пойдет, а у кого-то синдром какой-то возникает… стокгольмский что ль. Но это не ко мне. И не по мне. Об одном жалею, мало мучилась уроды.
Новые вещи. Вода смыла горести и невзгоды. Очень на это надеюсь.
- Техна, можешь опускаться. Вижу ждут нас.
У Эльзы дар открылся, не зря в последний день в Туманном, каждому жемчужину выделили. А тут стресс и очевидный результат.
Зверь обнял и только прошептал: «Живая!»
Полет продолжился, я спала почти шесть часов. Наконец вышли на маршрут. Опаздываем. Придется ночь не спать.
Не одна я спала, большая часть команды также поступила.
Кстати, довелось нашим пострелять. Завалили целую группу - рубера и кусачей. Нашли их почти на окраине города, они отсюда уходили. Вроде перезагрузка где-то рядом. К новому столу мчались. Что их тут задержало не ясно.
Да и не стали наши выяснять.
В Стиксе все же отношение между полами немного другие, так же присутствует привязанность, любовь, вера, ревность, презрение, отчаяние, но тут все более явное, без шелухи, потому что каждый день может быть последним, как для него, так и для неё.
И ухаживания — редкость, чаще — защитник, еще чаще — потребитель. Спонсоров тут меняют чаще, чем нижнее бельё. И вот не надо — слабая женщина! Слабачки тоже быстро вымирают. И даже в борделях девицы чувствуют себя королевами. Себя можно выкупить, можно сделать имя, а можно эту самую жизнь спустить в унитаз. Мужики ломаются, женщины гнуться, а у кого хрупкое сознание - не ломаются, а разлетаются осколками.