— Да, здесь шкура стала серой. Знаешь, я такого еще не видел. Может быть, он стареет? Ты не знаешь, сколько они живут?
— Познания отсутствуют. Кроме этой отметины все в порядке.
Керрик достал шип, вставил его, направил хесотсан в сторону океана и нажал. Раздался привычный треск, и игла, описав дугу, исчезла из виду. Керрик притронулся к губам животного — рот открылся, требуя еды.
— Вроде бы все в порядке. Причин для беспокойства нет.
— Всегда есть причины для беспокойства, — ответил Надаске', забирая оружие и внимательно разглядывая его. — Нет хесотсана — нет жизни. Смерть от зубов хищников.
— Рано беспокоиться. Твои страхи беспочвенны.
Жизнь полна солнца и мяса.
Керрик направился к лагерю. Отойдя подальше от берега, он остановился и поглядел на собственный хесотсан. Хесотсан как хесотсан.
Но беспокойство уже не отпускало Керрика. И он торопливо затрусил к стоянке.
Надо проверить все хесотсаны охотников.
О причинах беды они так и не узнали и понятия не имели, как с ней бороться.
Поначалу опасения Керрика показались беспочвенными. Все хесотсаны, которые он проверил, казались нормальными, ни на одном не было серых пятен, как на оружии Надаске'. Может быть, тот не заметил, как сам повредил оружие. И Керрик перестал об этом думать: как и другие охотники тану, он ждал первой охоты на птиц.
Дожди сделались чаще, иногда по утрам над землей стлался туман. У старика Фракена еще хватало ума замечать, что дни стали короче — значит, на севере снова зима. Но это охотники знали и без него. В проливе и на болотах было полно птиц. Они кружили над головой, с громким криком опускались на землю, стая за стаей. Подкормившись и отдохнув дня два, они продолжали свой путь на юг.
А ствол все долбили и выжигали, И наконец лодка была готова — наступила пора охоты.
Над лодкой трудились почти все охотники, и каждому хотелось оказаться в числе четырех счастливчиков, которые отправятся на первую охоту. И чтобы избежать ссор, Керрик решил тянуть жребий. Нарезали одинаковых соломинок по количеству охотников, засунули их в глиняный горшок. Нижние концы четырех соломинок были выкрашены краской из внутренностей хардальта.
Охотники по очереди пытали судьбу. Криков было много: проигравшие сокрушались, выигравшие не скрывали радости. В конце концов все отправились к лодке и укрыли охотников под сетью, разбросав по ней пучки травы, чтобы тех не было заметно. Распугивая птиц, лодка отплыла от берега. Охотники не пытались их ловить, а поплыли в тростники, где собирались ждать новую стаю.
Отозвав Керрика в сторону, Херилак негромко сказал: