Керрик заметил перемену в Армун, но не стал задавать ей лишних вопросов. Он был ей благодарен. Как-то нерадостно жилось в их маленьком саммаде. Хромой охотник, печальная девочка да двое мальчишек, большой и маленький, которым было не очень-то интересно друг с другом. Но все изменилось. Даррас жила с бабушкой; теперь она улыбалась и разговаривала. Казалось, она наконец позабыла о гибели своего саммада.
Керрик все еще надеялся, что Арнхвит найдет время, чтобы поговорить с Надаске', Да и сам он давно уже не навещал друга. Со времени их последней встречи прошло много времени, он даже не помнил сколько. Нельзя так относиться к друзьям.
Керрик отрубил ногу только что убитого оленя, взял хесотсан и знакомой тропкой отправился к океану.
Никого не встретив, он перебрался через пролив на маленький островок. Оглядел с высокого берега море: пусто как всегда. Иилане' сидели в городе, как обещала Ланефенуу. Если бы он раньше привел сюда свой саммад, они не встретили бы охотниц. И Имехеи остался бы жив. Керрик качнул головой, прогоняя грустные мысли. Что попусту размышлять — прошедшего не вернешь. И, подойдя к кустам, крикнул, предупреждая, что будет говорить.
Шалаш оказался пустым. Хесотсана не было — может быть, Надаске' ушел на охоту. Внутри Керрик заметил свежие листья и положил на них мясо. Выбравшись наружу, он сразу увидел Надаске'.
— Надаске' — лесное создание, что ходит безмолвно, как ветер. Ты охотился?
— Нет. Услышав звук шагов, я спрятался. — Опустив хесотсан на землю, самец заметил мясо, — Сладкая плоть убитого зверя во много раз вкуснее рыбы. Я благодарю эфенселе.
— Постараюсь принести еще. Скоро. У меня столько дел. Но почему ты прятался? Это какая-то игра из ханане?
Надаске' набил рот мясом и не сразу ответил:
— В тен и еще тен раз вкуснее, чем рыба. Игры ханане… Да, мы играли там. Скучно-глупо. Трудно даже представить себе эту жизнь — и почему мы считали ее хорошей? Нет, это не игра. Здесь были маленькие устузоу и грозили мне смертью от каменного зуба.
— Кто? Охотники?
— Нет, не большие устузоу, а поменьше — как мягкий-маленький или чуть больше.
— Ах, вот оно что. Мальчишки. Они бросали в тебя копья?
— Кричали, махали оружием, убегали в кусты.
— Я этого так не оставлю, — угрюмо произнес Керрик. — Они знают, что сюда нельзя ходить. Решили, что очень храбрые. Посмотрим, Больше такого не будет.
Надаске' уже обгладывал кости. Потом он рыгнул и сделал жест: «сладкое мясо — сладкая жизнь». Керрик думал о мальчишках, о том, как сделать, чтобы подобное ise повторилось, и не сразу понял жест Надаске'.