".
"Когда они начали эти штуки с секс-шоу?"
"Примерно год назад. Вашингтон всегда был на один шаг позади Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Но ведь это свободная страна, не так ли? Кроме того, каждую ночь здесь забито до отказа".
Смит едва слышал ее. Ее лицо казалось загадочным, как ночь, и необъяснимо совершенно. Десять лет назад он мечтал об этом, но что теперь? Где сейчас была эта истина?
"Ты прекрасна," сказал он.
"Каждый прекрасен. Если ты посмотришь достаточно близко".
Его трясло. Он не мог поверить, в то что он только что сказал. Сидеть с ней, разговаривать с ней, всего лишь
видеть
ее, было похоже на попытку разгадать шифр. Ее улыбка не ослабевала. Она сжала его руку. "Я бы была с тобой, ну знаешь, в школе."
"О, да?"
Улыбка стала печальной. "Но ты никогда не просил."
Все это было слишком угнетающим. Смит знал, что он должен уйти, убежать, выбраться куда-нибудь из того своего плачевного состояния. Но затем свечение заколебалось. Шум в "Наковальне" вырос до дикого рева. Огромный молодой человек вышел на сцену, ухмыляясь и кланяясь вопящей публике. Парень выглядел как культурист, с сияющей кожей и буграми скрученных мускулов. Вероятно, он весил больше 100кг, без единой унции жира. Он был совершенно голый, если не считать шипованного ошейника черной кожи и браслетов. Все это, а также усы и волосы до плеч, делали его похожим на варвара. Но Смит мог таращить глаза только на то, на что все остальные в этом месте, несомненно, тоже таращились. Член парня, хоть и был вялым, был огромным. Он болтался между ног, как лоскут стейка.
"Перебор" - такое название у этой игры в "Наковальне," прокомментировала Лиза. "Выглядит как бурильная штука осла, не так ли?"
Смит сглотнул. Он никогда не чувствовал себя хорошо, разговаривая с девочками о сексуальных деталях пенисов, намного меньших этого экстраординарного размера, но даже он хихикнул. "Он выглядит как что-то, висящее в коптильне. Я надеюсь, что его партнерша имеет хорошую страховку".
"Его зовут Конидло. Настоящий виртуоз. Мы, не колеблясь, наняли его, как только он показал нам свою квалификацию".
Смит всегда считал, что мораль относительна. Он не был христианином, но он узнал эту пародию, когда увидел его. Он уставился на Конидло. Плотные, перекатывающиеся вверх мышцы и дерзкий оскал сделали из него не человека, а карикатуру, олицетворяющую моральное убожество.
Лиза испустила долгий тяжелый вздох. "Ты всегда был джентльменом. Ты не собираешься спросить меня, что я здесь делаю? Тебе это не интересно?"