– Как у животных! – воскликнула Ливадова.
Черные ошейники на ни в чем не повинных детях вызвали мерзкое чувство. Ребятня шумела и смеялась – самые обычные дети, как любые другие, но при этом чья-то собственность.
– Пока рабы, по закону они не больше чем двуногий, говорящий и мыслящий скот.
Такси заглушило мотор. Водитель и пассажирка задумчиво рассматривали школьников. Одеты все одинаково, в серую ученическую форму – пиджачок, брюки, а у девочек вместо штанов юбка-колокольчик, туфли. И черные ошейники, которых никто вроде бы не замечает!
– В других секторах Красноярска тоже есть рабы, но я не видела у них ошейников, – вспомнила Женька.
После получения гражданства ее нетчип заработал в полную силу и показывал статус людей. Она встречала рабов и не помнила черных колец на шеях. Да и на нее никто ошейника не надевал.
– В приличных районах, – скривился Дмитрий так, будто съел насекомое, – не принято, чтобы рабы показывались в обществе с ошейниками. Впрочем, все зависит от воли владельца. Кто-то заставляет носить идентификатор на руке в виде часов, кто просто требует, чтобы идентификационное устройство лежало в кармане. Они разными бывают.
Такси стояло, прижавшись к тротуару. Мимо пронесся с включенными проблесковыми огнями полицейский броневик. На дверях крупными цифрами нарисован номер 013.
– Но вообще, если раб может самостоятельно передвигаться по городу, то это проверенный, не доставляющий беспокойства своим хозяевам раб. Что-то вроде домашней прислуги. Многие из таких живут гораздо сытнее обычных граждан, потому что являются собственностью богатых семей либо организаций. Вот и не дергаются. Особенно бывшие одичалые – считай, что в рай попали, если сравнивать с Дикими землями. Но они не более чем имущество своих хозяев.
Показалось, что Дмитрий хотел закончить небольшой рассказ парой крепких словечек, однако сдержался. Евгения улыбнулась, только все равно очень тягостно на душе. Она не ожидала, что чужая судьба сможет столь сильно задеть ее чувства. Успокаивало лишь то, что у детей-то вполне реальные перспективы вырваться из ада с ошейниками. Именно из ада, по-другому назвать подобное существование Женька не могла.
– А старики? Их тоже?.. – Девушка замялась.
Что «тоже»? О чем она спрашивает?
– Со стариками все иначе. – Дмитрий помрачнел. – Когда не могут больше работать, их увозят.
– Куда?
Женька испуганно заморгала. Она боялась услышать ответ.
– Об этом не говорят, но слухи распространяются самые разные.
Дмитрий с неожиданной злостью в голосе вдруг спросил:
– Теперь понятно, откуда террор? И почему террористам помогают?