— Да, это ужасно… Но мне, похоже, надо бежать в галерею — пока свет удачный, сфотографирую ваши работы.
Конечно, покривила душой — какой там свет, если все небо заволокли серые тучи и ни намека на солнечные лучики не было! Однако Садальский не обратил внимания на мой «ляп» и согласно кивнул.
— Да, конечно, заболтал я вас, вы уж простите старика! Просто о наболевшем выговорился.
— Будет вам, какой вы старик! — заверила его я. — Мне очень интересно вас слушать, только надо еще кучу дел успеть сделать, вот поэтому и приходится прерывать разговор… Еще раз прошу прощения!
— Нет-нет, это вы извините за многословие! — далее наша речь напоминала какие-то китайские церемонии из разряда «ах, простите, нет, это вы меня извините!» Не буду слишком многословной — скажу лишь, что Садальский галантно проводил меня до коридора. В прихожей я затеяла возню — пока надевала обувь, сделала вид, что внезапно что-то нашла на полу.
— Ой, это ваше? — Я протянула художнику блестящую запонку, ту самую, которую обнаружила в квартире Огородникова. — Вот тут валялась, наверно, обронили…
Расчет мой был прост: если все-таки это Садальский каким-то образом похитил картину Вольдемара Огородникова, то запонку он признает. Однако Роман Андреевич ничего не понимающим взглядом уставился на мою находку.
— Что это? — посмотрел он на меня удивленно.
— Запонка, похоже, — пожала я плечами. — Ваша?
— Нет… — Садальский отрицательно покачал головой. — Не моя, точно. Я запонками никогда не пользовался, даже в юности. По мне, так они неудобны. Элегантно, конечно, но я предпочитаю обычные пуговицы.
— Может, кто из ваших знакомых обронил? — пожала я плечами, стараясь придать своему голосу равнодушие. На самом же деле внимательно следила за Садальским — ведь если среди его друзей или приятелей имеется некто, кто носит запонки, у меня появится подозреваемый на роль похитителя картины Огородникова! Однако ответ Романа Андреевича меня разочаровал.
— Ума не приложу, как эта запонка сюда попала. У меня нет знакомых, которые носят рубашки с запонками, да и потом, дома гости нечасто случаются. Даже не знаю, странно…
Я постаралась незаметно спрятать запонку, заговорив Садальского, чтобы тот ничего не заподозрил. А то еще решит, что надо бы оставить запонку у себя, раз она каким-то образом оказалась в прихожей, а я расставаться с уликой не собиралась. Но мои опасения оказались напрасны — художник, проявивший галантность, помог мне надеть пальто и напоследок полюбопытствовал, когда выйдет моя статья. Я пообещала, что непременно сообщу ему и даже подарю выпуск газеты с интервью, на чем мы распрощались как давние друзья, и я направилась в выставочную галерею AtrMore.