Мы встали в очередь, и, когда подошел наш черед, меценат остановил свой выбор на «русском борще» и «русской картошке» с солеными огурчиками, из напитков заказал компот из сухофруктов. Я ограничилась яичницей с беконом и кофе с круассаном.
— Яичница — вэсьма хороший выбор! — отметил меценат, когда мы уселись со своими подносами за столик. — Дома, в Англии, я всэгда завтракаю яичницей с бэконом, it’s a very good breakfast! Но в России, в Тарасовэ, я всэгда хочу есть только русский борщ! У нас в Англии такое не готовят, поэтому надо пользоваться возможностями!
На какое-то время мы занялись едой, после того, как и я, и англичанин позавтракали, он внезапно спохватился и торопливо произнес:
— Ох, простите мэня! Я же не успел познакомиться с вами! Карл Вагнер, к вашим услугам!
— Татьяна Иванова! — улыбнулась я в ответ.
Меценат тоже расплылся в довольной улыбке и проговорил:
— Вэликолепный рэсторан, вэликолепный русский борщ и русская картошка с огурчиками! Татьяна Иванова, вы говорили, у вас есть что-то старинное?
— Да. — Я кивнула и достала из сумочки большой конверт с фотографиями. Карл Вагнер с интересом и нетерпением протянул руки, стремясь взять конверт и посмотреть, что внутри. Из-под пиджака выглядывали белоснежные манжеты его рубашки, внезапно на правом рукаве что-то сверкнуло, но я не успела разглядеть, что именно, так как в ту же минуту Карл Вагнер взял конверт, и рукав пиджака скрыл странную блестящую вещь.
— О, да это же картины Курсеева! — восхитился он, оглядывая мои фотографии. — Чудэсно, amasing artist… О, у вас даже есть старинные иконы? Какой это век?
— Думаю, семнадцатый или восемнадцатый, — предположила я, поняв, что Вагнер сейчас разглядывает фотографии икон Богоматери и Иисуса Христа, которые я распечатала для количества. Оказалось, не прогадала — раз он проявляет такой интерес к этим изображениям. Поэтому я добавила:
— У меня еще иконы есть, это не все фотографии…
Англичанина также заинтересовали альбомы с марками и старинные фотографии, тогда как к дореволюционным монетам он почему-то остался равнодушен. Но, судя по выражению лица мецената, он был весьма доволен снимками — когда он посмотрел на меня, глаза его горели жадным огнем.
— Сколько вы за них хотите? — спросил Карл Вагнер. Распечатывая фотографии, я проглядела информацию о стоимости этих старинных вещей, поэтому назвала вслух сумму. Англичанина это не смутило, и он заявил:
— Я хочу увидэть это своими глазами. Можно ли посмотреть мне на ваши вещи?
А вот это в мои планы явно не входило. Где я ему раздобуду все то, что я распечатала из Интернета? Ладно, как-нибудь выкручусь.