-- Да!
-- Ни верю ни единому слову.
-- Но как мне доказать?
-- Отрежь ей ухо,-- я кивнул на Лую, по прежнему бессознательно лежащую между трубами.
-- Ты... я не смогу.
-- Тогда я не верю.
-- Но нельзя так поступать, тем более с девушкой.
-- Она хотела разобрать меня по частям, как кролика, без обезболивания и наркоза.
-- Такого не может быть! Мне сказали, что предварительно тебя усыпят.
-- Смотри,-- я указал на операционный стол.-- Где ты видишь обезболивающие препараты или что-либо подобное? А вот на груди разрез от скальпеля. Какого? Как после этого я могу верить тебе? Верить любому из вас? Великий народ! Да вы обыкновенные фашисты. Тиа закрыла лицо руками и замотала головой.
-- Я не предполагала, что Четвертый способен на такое, его ненавидят все на корабле, но он Четвертый,
-- Тиа вдруг решительно подошла к Луе и, подняв с пола скальпель, склонилась над ней.
-- Тиа, не надо.
Она поднялась со слезами на глазах, кончик скальпеля тускло светился красным.
-- Ты что, правда отрезала?
-- Я не успела...
-- Но отрезала бы?
-- Да.
-- Так, так, так,-- я наконец поднял простыню и прикрылся,-- Ты знаешь, мне бы не мешало одеться, неуютно что-то, и ракетка с мячами пропала...
-- Я принесу одежду, но мы не сможем скрываться долго.
-- Неси пока, я подумаю. Безвыходных положений не бывает, есть люди, которые не могут из них выйти.
Тиа ушла, забрав свой излучатель, я не сомневался, что она вернется. Подойдя к Луе я вытащил ее из сплетения трубок и положил на операционный стол. Потом я крепко прикрутил ее ножными ремнями, а руки связал под столом обычной веревкой. Пройдясь вдоль ряда настенных шкафов и открывая все по очереди, я покопался в их недрах и наконец нашел мазь с таким отвратительным запахом, что мои внутренности чуть не вывернулись наизнанку. Мазь произвела великолепное тонизирующее действие, Луя очень изумилась, обнаружив себя на операционном столе.
-- Ну вот и все, девочка, сейчас моя очередь произвести препарацию живьем.
Ее глаза открылись от животного ужаса, я, наслаждаясь своим положением, сорвал с нее респиратор. Да, личико у Луи оказалось действительно миловидным. Миленькая такая девочка-садист. Конечно, я ни в коей мере не собирался делать то, что говорил, мне хотелось, чтобы Луя испытала аналогичные со мной ощущения, но не успел. В операционной появилась Тиа.
-- Одевайся, быстро. Вот твоя одежда, а вот ракетка и мяч, я нашла только один, времени мало, да и не особенно хочется копаться в утилизаторе.
-- Тебе повезло, Луя, но возможно мы еще встретимся. Признаться, девочка, ты вела себя не должным образом и рассердила меня, а в моем районе знают, сердить Маэстро опасно, оттого и уважение, А те, кто. рассердил меня, носят мою метку, пожизненно. Я ставлю им шрам на лбу, вот так! -- Я провел лезвием скальпеля наискось по лбу Луи, она вскрикнула, алая кровь потекла но ее вискам.--Когда будешь смотреть в зеркало, я тебе вспомнюсь и ты подумаешь, что высший номер еще не однозначно сулит безопасность. А ежели благородство снова забудется тобой, отдавая предпочтение слепому послушанию и садистским наклонностям, я достану тебя везде и прочерчу вторую полосу крестом.