Десантники медленно потянулись наружу, всем страшно не хотелось покидать островок родного корабля. Диск светила приблизился к горизонту вплотную, но жара не спала. Напротив, раскаленные за светлое время суток, строения теперь отдавали накопленный за день жар и не несли как раньше немного прохлады.
Двигатели авиетки взревели, выбросив назад два пучка белого огня. Авиетка медленно тронулась с места и, пробежав немного, тяжело, словно нехотя, оторвалась от земли. Потом пламя исчезло. Совсем. В гробовой тишине аппарат замедлил скорость, и плашмя, шлепнулся на торчащие конструкции. Вверх взметнулись искореженные осколки, огонь и дым. С запаздыванием на долю секунды долетел грохот взрыва.
Я бессильно опустился на желтую пыль, грохнув по ней кулаком. Неописуемое отчаяние охватило меня. Да, я спас остальных, не разрешив одновременный взлет, но зачем? Нам никогда не взлететь с проклятой планеты, постепенно становилось понятным, почему не возвращались назад десантные группы остальных кораблей.
-- Радисты, связь с базой.
-- Но... передатчики остались на авиетке...
-- Вот мы и допрыгались,-- я поднялся, вся группа в отчаянной надежде смотрела на меня. А кто я для них? Чужак? Впрочем, наверное, нет, сейчас они верят в меня, надеются и я должен принимать решение.
Итак, нас осталось тридцать, тридцать из пятидесяти, высадившихся на адскую планету. Сколько сможет вернуться? Наверное, никто. Корабль вряд ли пришлет еще одну авиетку, это запрещалось инструкцией, а они всегда четко выполняют приказы и инструкции, техника безопасности полетов у них записана кровью. Мы все прекрасно понимали, что обречены. Некоторые погибнут раньше, другие позже, нам никогда не взлететь да и куда взлетать? Будь у нас хоть сто авиеток, если ни одна из них не способна подняться, превращаясь в ржавую труху или груду обломков.
-- Армян. Твои соображения?
-- Соображения? Но разве ты послушаешься их?-- Он тяжело присел рядом, положив пулемет дулом на мягкую пыль.-- Впрочем, я могу сказать. Я бы разнес к черту часть этих нагромождений, оставив от них то, что мы оставили на лихтере кронов. Тогда бы мы получили коридор, свободный от залов, спиралей и прочей дребедени и могли бы попытаться выйти на равнину.
-- А дальше?
-- Понимаешь, я не сомневаюсь, нам придется долго быть на планете и, значит, придется что-то кушать, пить и искать новые развлечения.
-- С меня и этих хватит по горло, к тому же равнина пуста.
-- Пуста сверху, мы ведь не бродили по ней пешком.
-- Ты хочешь побродить?
-- Я не против, все равно ничего другого нам не остается. Потом мы видели с авиетки воду. При жесткой экономии пищи нам хватит на месяц, а вот воды... Она кончится через пару суток, вот тогда нам придется покувыркаться, сам понимаешь.