* * *
— Всё, не могу больше, — с трудом выговорил Хенк, складывая руки на округлившимся животе.
Жо еще вяло жевал, снимая белую мякоть с острых как иглы ребер речной рыбешки. Улов этим вечером выдался на славу. Пока Жо торчал на наблюдательном посту, одноглазый с Хенком надергали полмешка удивительно глупой и прожорливой добычи. Плоская как блюдце, лупоглазая рыбешка наперебой заглатывала крючки. Хенк сказал, что рыбу называют дерьмогрызкой за крайнюю неразборчивость в меню, но на вкус рыбка оказалась неплоха. Возможно, потому что Жо давным-давно не набивал желудок и наполовину.
— Да, — философски заметил Квазимодо, — жизнь похожа на бесконечное кольцо. Сначала мы едим рыбу, потом она ест то, что от нас остается. Ладно еще, если в соответствии со своей кликухой. Стоит зазеваться, ведь и косточки наши обглодает.
— Ну, это ты зря, — благодушно заметил Хенк. — Нас скорее твои аванки мечтают прибрать. Неужто они на тебя такие злые? Да, нехорошо жрать отбивные из аванковых королей.
— Было дело, — с удовольствием кивнул одноглазый. — Правда, это скорее их прадедушка был. Жестковатый. Ну, нам тогда торопиться некуда было. Прежде чем мы его съели, он Ныру полноги оттяпал. Пришлось лечить.
— А нога? Вы ее в животе не нашли? — с интересом спросил Хенк.
— Где там. Она к тому времени, наверное, переварилась. Да и не лез я в кишки тому аванковому старикану. Мы его кусочек съели, — Квазимодо показал что-то размером с коровью ляжку. — Остальное так и протухло. Я пару зубов аванковому королю выбил, хотел в городе продать. Да потом зубки потерялись. Мы в то время вечно, то кого-то искали, то сами от кого-то удирали. Прямо как сейчас. Эх, и пожить мы с рыжей, как люди, толком не успели. Хорошо в Медвежьей долине было, — Квазимодо вздохнул и принялся отщипывать маленькие кусочки от запеченной рыбы. Ел бывший вор медленно и аккуратно. Сказывалось долгая беззубость. К новым искусственным зубам Квазимодо еще не привык.
"Иногда беззубость весьма напоминает воспитанность", — подумал Жо и спросил:
— А как у тебя лицо? Не болит? Выглядишь ты красным, но довольно, э-э, гладким.
— И правда, Ква, морда-то у тебя сгладилась, — с некоторым удивлением сказал Хенк. — Я как тебя у дома Дуллитла увидел, так и не признал сразу. Харя опухшая, какая-то на одну сторону съехавшая. Точно ты пил дней десять не просыхая.
— Зудит меньше. Я не чешу, — все как в лекарне приказывали, — с какой-то неуверенностью пробормотал вор. — Интересно было бы на себя полюбоваться.
— В вещах шкатулка есть с зеркалом на крышке. Утром достанем, посмотришь на себя — предложил Жо.